Адатмыра – нежное имя. Пьеса, мистическая трагикомедия. Александр Николаевич Лекомцев
моей женой.
Адатмыра: – Может, я ещё в вашем мире ни хрена не понимаю, но, по-моему, ты полный выродок. Идиот, одним словом. Тебе что-то захотелось и – точка! Вынь да положь!
Лёша: – Бабушка и мама мне ни в чём не отказывают.
Адатмыра: – Я разве похожа на твою бабушку?
Лёша: – Нет, не похожа.
Адатмыра: – Так в чём же дело? Странно, тут у вас всё. Ничего хорошего, кроме водки нет.
Лёша: – Но я ведь хочу… Так ты согласна или нет?
Адатмыра: – Всё зависит от количества выпитого спиртного и от моего желания. Для интереса можно попробовать, испытать, что это за хреновина такая «выйти замуж» и с чем такое едят.
Лёша: – Так чего же мы ждём? Пошли, Адатмыра, к нашему счастью!
Адатмыра: – Сначала к водке, а потом – уже и счастью.
Берутся за руки, как дети, и уходят.
Занавес открывается
Большая комната в обычной квартире. Сервант, стол, диван, пара кресел, стулья, телевизор с большим экраном. На стенках – несколько эстампов, на подоконнике – цветы.
Широкое окно, выходящее во двор.
За журнальным столиком, на диване сидит Екатерина Семёновна, читает глянцевый журнал. Она в атласном халате розового цвета.
В комнату входит Вера Петровна, в старом халате, в рваных тапочках, внимательно смотрит на дочь.
Екатерина Семёновна: – Ну, чего ты, мама, смотришь на меня, как чёрт из колодца?
Вера Петровна: – А что я, в конце концов, должна делать, Катя? И почему ты меня сравниваешь с чёртом? Если бес, то только ты, доченька.
Екатерина Семёновна: – Почему так? Почему это я бес?
Вера Петровна: – Потому, что нашего Лешеньки уже полдня нет дома, а тебе – всё равно. Ты даже не переживаешь. Не позвонила ни в больницу, ни в морг, ни в полицию. Можно было бы и подружкам его позвонить или приятелям-собутыльникам.
Екатерина Семёновна: – Я ему звонила по сотовому телефону, он не отвечает. Выключил мобильник, свой айфон. Больше никому не хочу звонить. Что я тебе звонарь?
Вера Петровна: – Не звонарь. Глупа ты, и наглости в тебе несколько тонн.
Екатерина Семёновна: – Ты уже у меня в печёнках сидишь, Достала так, мамаша, что дальше уже некуда.
Екатерина Семёновна встаёт, подходит к окну, смотрит.
Вера Петровна: – Ну и что там, Катя во дворе?
Екатерина Семёновна: – Ничего. По улице люди, конечно, бродят. В основном, всякие сволочи. Но нашего Лёши я не вижу.
Отходит от окна, опять садится.
Вера Петровна: – Терпения у тебя, Катя, не хватает. Почему ты всех ненавидишь? А только себя… обожаешь. Умная, как утка. Только овёс не клюёшь.
Екатерина Семёновна: – Представь себе! У меня два высших образования.
Вера Петровна: – Дорого мне обошлись твои университеты. Я только и успевала всех твоих преподавателей умасливать, подкармливать, чтобы тебя не отчислили.
Екатерина Семёновна: – Только не надо преувеличивать! Почему ты сама не звонила, Алёше?
Вера Петровна: – Я тоже звонила. Чувствует моё сердце.