Бумеранг. Виктор Дьяков
лица «декабриста» говорило о всем чем угодно, кроме желания обсуждать какие-либо радиовзрыватели. Но Лев Михайлович, напротив, будто преобразился, как влюбленный в свое дело профессор в аудитории перед студентами вдохновенно «читал» свою лекцию:
– Сейчас наш институт находится на заключительной стадии разработки абсолютно новой сверхманевренной и помехоустойчивой ракеты. А это означает, что на ней должен стоять абсолютно неподверженный воздействию ни активных, ни пассивных помех радиовзрыватель…
Несмотря на то, что Лев Михайлович говорил, что называется, проникновенно, с неподдельной «болью» за порученное ему и его лаборатории сверхважное дело… «декабрист» совершенно не «въезжал» в эти рассуждения, что и отразилось на его лице. Однако Лев Михайлович, не обратил на это ни малейшего внимания, продолжая свою «вдохновенную лекцию»:
– Важнейшей характеристикой радиовзрывателя зенитных ракет является область его срабатывания. Ну, а как сами понимаете, это не что иное, как пространство около ракеты, определяемое геометрическим методом условных центров цели в момент срабатывания радиовзрывателя, то есть в момент подрыва боевой части ракеты…
«Декабрист» совершенно ничего не понимал, выражение его лица уже из пренебрежительного, прошло стадию растерянности и все более отображало нечто вроде ужаса. Но завлаб по-прежнему ничего этого не замечал.
– Ну, а теперь перейдем к математическому отображению этой области, – эти слова Лев Михайлович произнес с особым удовольствием и выражением схожим с тем, с которым гурман собирается отведать свое любимое блюдо, а любитель выпить откупоривает бутылку хорошего вина или водки. – Вероятностным описанием этой области является функция, которая характеризует распределение координат подрыва боевой части ракеты в районе точки встречи. Формула этого события выглядит так, – Лев Михайлович мгновенно написал только что озвученную формулу на маленьком листочке бумаги и подал его «декабристу».
Тот машинально взял этот лист и полный недоумения и безмолвия в него уставился.
Лев Михайлович испытующе посмотрел на «декабриста». С десяток секунд в кабинете царило гробовое молчание. Наконец, так и не найдя что сказать по предложенной к обсуждению формуле, «декабрист» осторожно словно хрупкий предмет, положил листок на стол.
– Извините… дело в том, что я на прежнем месте работы не занимался радиовзрывателями, – от прежнего высокомерия «московского гостя» не осталось и следа, он сразу как-то съежился, уменьшился в размере, постарался глубже втиснуться в стул.
– Ну, да, конечно, – словно спохватился завлаб. – Вам видимо сложно вот так, сразу… ухватить суть, – Лев Михайлович давал понять, что прекрасно осознает трудности нового сотрудника, но в его глубоких, маленьких глазках за толстыми стеклами появилось некое подобие неприязни – собеседник не понимал его «языка». Тем не