ЗАГОВОР ПРОТИВ ЗАГОВОРА: ГКЧП-3. КНИГА ПЕРВАЯ. Александр Черенов
единственное спасение для тебя!
– А для тебя?! – моментально вспыхнул Горбачёв.
Ельцин смущённо закряхтел – и чисто по-русски прошёлся пятернёй за ухом.
– Ну, и для меня – тоже… Так – дальше: сокращение и реформирование армии. Армия в её сегодняшнем виде – это нож у горла! А что касается американцев… Пока у нас есть ракеты и атомные боеголовки, никто на нас не полезет!
– Согласен.
– Ну, и последнее: Центр не вмешивается в дела республик.
Теперь уже лицо Горбачёва искривила болезненная гримаса.
– Что значит «не вмешивается»?! В каком объёме «не вмешивается»?!
– В объёме переданных ему полномочий! – жестко отрезал Ельцин, не потрудившись хотя бы ухмыльнуться. Следом за голосом и лицо его исключило какой бы то ни было компромисс.
У Михаила Сергеевича задергался правый глаз.
– И что же это будут за полномочия?
– Они прописаны в проекте Союзного договора, – ухмыльнулся Ельцин.
– А точнее? – завибрировал голосом Михаил Сергеевич.
Ельцин перестал по-хозяйски гулять взглядом по сторонам и уставился холодными рыбьими глазами в контрагента.
– Чисто представительские функции. Ну, как у президента ФРГ или английской королевы. Согласись: хоть что-то – всегда лучше, чем ничего. Не так ли?
Михаил Сергеевич вздрогнул: где-то он уже слышал эти слова. И тут вспомнилось: не далее, как вчера. От самого себя.
– И потом…
Ельцин совсем уже неделикатно припал дышащим перегаром ртом к уху Горбачёва.
– Тебе же лучше: никакой ответственности. За всё будут отвечать президенты республик. А твоя хата – с краю: ничего не знаю! Милое дело: никакой критики, никаких нападок! Как это, у Пушкина: «Царствуй, лёжа на боку!»
– Но кадры – общие!
Верный себе, Михаил Сергеевич хотя бы напоследок попытался сделать хорошую мину при плохой игре. Номер не прошёл, ибо не имел шансов на прохождение.
– Кадры общими не бывают, Михаил Сергеевич, – победительно усмехнулся Ельцин: понял, что этот раунд остался за ним. – Они всегда чьи-то. Есть твои кадры – а есть мои. Но я согласен поделиться местами: в России будут мои люди, в Союзе – твои.
– Но силовики – только у Союза!
– Как Комитет начальников штабов в армии США! – расширил формат ухмылки Ельцин. – То есть, согласительный орган. За Союзом останутся только координирующие функции, типа ОВС. Армии же перейдут в исключительное ведение республик. Ну, может, в дальнейшем передадим в ведение Центра какие-нибудь совместные группировки. Так, как это было с Варшавским Договором.
– А госбезопасность?
– Тоже – в ведении республик. А в Центре можно будет создать какой-нибудь координирующий орган… Послушай, зачем тебе всё это?
Ельцин внезапно отставил директивный тон. Он уже готов был взорваться – и не на шутку.
– Зачем тебе этот хомут?! Он уже был у тебя на шее –