Поллианна. Поллианна вырастает. Элинор Портер
разрешил мне увидеть вас?
Помимо воли губы мистера Пендлетона дрогнули в улыбке, но изрек он только:
– Хм!
– А я принесла вам студень, – продолжила Поллианна. – Из телячьих ножек. Я надеюсь, вы его любите. – В голосе ее звучал вопрос.
– Никогда не ел. – Мимолетная улыбка исчезла, и мистер Пендлетон взглянул с прежней угрюмостью.
На короткое мгновение разочарование изобразилось на лице Поллианны, но, поставив на столик свой горшочек со студнем, она повеселела и сказала:
– Не ели? Ну, если не ели, то вы не можете сказать, что его не любите, правда? Так что я даже рада, что вы не ели. Ведь если бы вы ели и знали…
– Да, да… Единственное, что я знаю твердо, так это то, что лежу я здесь на спине в эту минуту и, вероятно, пролежу так… до судного дня.
Поллианна, казалось, была потрясена:
– О, нет! Это не может продолжаться до судного дня, когда архангел Гавриил затрубит в свою трубу, если только это не произойдет раньше, чем мы думаем… О, конечно, я знаю, Библия говорит, что это может случиться раньше, чем мы предполагаем, но я не думаю, что это произойдет… то есть, конечно, я верю Библии, но только я не думаю, чтобы судный день пришел так быстро и…
Джон Пендлетон вдруг расхохотался во весь голос. Услышав этот смех, санитар, входивший в этот момент в комнату, поспешно и бесшумно исчез. При этом у него была мина испуганной кухарки, которая, увидев, что холодный воздух угрожает ее недопеченному пирогу, поспешно закрывает дверцу духовки.
– Ты, пожалуй, запуталась, а? – заметил Джон Пендлетон.
Девочка засмеялась:
– Может быть. Но я хотела сказать, что ноги – это не навсегда… то есть сломанные ноги, понимаете… Это не то что неизлечимая болезнь, как у миссис Сноу. Так что ваша болезнь вовсе не будет длиться до судного дня. И я думаю, вы можете этому радоваться.
– О, я рад, – отвечал мистер Пендлетон мрачно.
– И к тому же вы сломали только одну ногу. Вы можете радоваться, что не обе. – Поллианна вошла во вкус игры.
– Конечно! Какое счастье! – пренебрежительно фыркнул мужчина, подняв брови. – Глядя на дело с этой точки зрения, я, вероятно, могу радоваться, что я не сороконожка и не сломал двадцать ног!
Поллианна засмеялась.
– О, это лучше всего! – воскликнула она радостно. – Я знаю, кто такая сороконожка, у нее ужасно много ног. И вы можете радоваться…
– Ну, конечно, – прервал ее мужчина; прежняя горечь зазвучала в его голосе, – я, вероятно, могу радоваться и всему остальному: санитару, доктору и этой проклятой женщине в кухне!
– Ну да, сэр… Только подумайте, как было бы плохо, если бы их здесь не было!
– Если бы… что? – переспросил он с раздражением.
– Ну, я говорю, только подумайте, как было бы плохо, если бы их здесь не было, а вы лежали бы совсем один, без помощи!
– Как будто не в этом все дело, – гневно возразил мистер Пендлетон, – что я лежу здесь в таком положении! А ты