Послевкусие. Галина Коваль
что заботливо поправляет плед, а сама закатила глаза и покачала головой. Это ещё не странный случай. Бывает и хуже.
– А к кому бы вы хотели лететь?
– К ней и хочу, – уже другим голосом ответил парень. Он заметил мимические ужимки стюардессы и взял себя в руки.
– Счастливого пути! – услышал ответ.
– Вместе с вами.
– Разумеется.
«И ходят они все и всегда одинаково». – Парень проводил стюардессу сердитым взглядом.
Возможно, и не надо было этого делать – лететь к маме в Россию. Только не развернуть самолёт и не выпрыгнуть из него. На кого он сердится? Отец не гнал к матери в Россию, это его личная инициатива. Удивительно то, что в раннем возрасте сын не испытывал желания встретиться с матерью. Желание приходило вместе с уходящим детством. Чем старше становился сын, тем сильнее было желание увидеть мать. Нужно ли это? Отец ни плохого, ни хорошего о ней не говорил. Раз в год маме отсылалась его фотография с коротким письмом, в котором рассказывалось о его успехах в учёбе, увлечениях. Письма писала бабушка и никогда их не подписывала. Текст на листе бумаги и дата. В конце жизни бабушка настоятельно рекомендовала внуку увидеться с матерью и русской роднёй.
– Это только кажется, что жизнь длинная и успеть можно всё. Не откладывай на потом вашу встречу.
Когда бабушки не стало, не стало и переписки, даже один раз в год. Из рассказов бабушки он понял, что мама, живя с отцом, так и не свыклась с тяжёлым трудом виноделов. Сезонные наймы рабочих по уходу за виноградниками, сбору урожая и его отжиму предполагали большой круглогодичный труд. Три раза в день кормить рабочих, приготовить пищу, стирать одежду, постельное бельё и терпеть их вечерние развлечения. Шумно, многолюдно и нестерпимо одиноко при всём этом. Случилось то, что случилось. Сын пустил корни вместе с виноградником отца и деда во Франции, а тоненький стебель пророс и цепляется в памяти за размытые картинки и образы, и тянется в Россию. Жерар заснул.
– Просыпаемся! Скоро посадка.
Мама Жерара, по рассказам бабушки, была поклонница творчества французского актёра Жерара Ксавье Депардье. Потому и Жерара назвали Жераром. Прямая, как ручка от швабры, стюардесса снова задержала на себе его взгляд.
«Циркуль. А ведь кому-то нравится!» – опять раздражался нервный пассажир.
Прошло несколько минут неприятных ощущений, сопровождающих приземление, и вот двигатели смолкли. Аэропорт Волгограда. Город-герой. Исторический город. Он находил и читал литературу о нём. Полёт в Россию откладывался и неоднократно. Возможно, из-за отца и его страхов по поводу существующего в природе «зова крови». Проще говоря, отец боялся потерять сына. А тут подружка Жерара прониклась желанием познакомить его со своей матерью. «Как же так, – подумал он, – я не знаю своей матери, а пойду знакомиться с чужой». И не пошёл, отложил это дело.
Но как только Жерар спустился по трапу с самолёта, страхи исчезли. Небо серое, скоро утро. Его мать мало изменилась, если сравнивать с фотографиями, хранившимися у них дома. Что-то заставило сына пройти мимо матери в толпе вновь