Послевкусие. Галина Коваль
я нашёл в книге Марселя Блистена «До свидания, Эдит!» и запомнил. У меня большая коллекция её снимков.
Татьяну кольнуло в сердце предчувствие.
«Неужели я могу быть на кого-то похожа, кроме как на лилипута?» – удивлялась Хельга, слушая рассказчика. У неё так же кольнуло сердце. Только тут напроказничала стрела амура.
Жерар посмотрел под стол, пощупал холодную ножку Хельги.
– Мама! Одолжи нам свои носки. У тебя ведь есть носки? У кого-то лапки холодные, как у гуся. Не забудь, нам надо купить тебе тапочки. Хочешь пушистые?
Глаза хлопнули в ответ. Голова кивнула.
Мать растерянно встала и ушла в комнату. Покопалась в шкафу своего мужчины. Новых носок не нашла. Пришлось нести стираные. Сын забрал их и надел на ножки лилипута сам.
– Хорошо?
Глаза хлопнули. Голова кивнула. Хельга немела, когда за ней ухаживал Жерар. Онемение это было приятным.
Глава шестая
Молодёжи всегда тесно и душно в компании со взрослыми. После просмотра фотографий, привезённых Жераром, не стало тем для разговора.
– Хочу исполнить своё обещание и купить Хельге тапочки. – Жерар потрепал волосы на голове Хельги.
– Обойдётся! Татьяна, у вас в квартире наверняка что-нибудь есть такое? Если нет, в носках походит.
– Обойдусь… – как эхо отозвалась Хельга.
– Дочь, ты не должна указывать гостю, что ему делать, а что нет. Потом это хорошая возможность показать Жерару город. Кстати, Хельга тоже гость. Я отвезу вас в торговый центр. По этакой жаре много по городу не походишь. Асфальт плавится.
Татьяну решение Бориса обрадовало. Наступит передышка в общении с сыном. Она благодарно поцеловала своего мужчину в щёку.
Вздыхая, плача и тоскуя все эти годы по маленькому мальчику, оставшемуся без мамы в чужой стране, Татьяна совсем не задумывалась, что страна эта – ему родина, люди, живущие рядом с ним, родные люди. А женщина, живущая далеко в России, с каждым годом всё больше становилась таинственной незнакомкой по имени «мама». Мечтая о встрече с сыном, мать несла в себе невероятную любовь, тоску по ребёнку, а не взрослому мужчине, хладнокровно окликнувшему мать в зале аэропорта.
Борис Николаевич повёз гостей в торговый центр.
Видимо, женщина задремала, потому как разбудил её звук открываемой двери. Вернулся Борис Николаевич.
– Ну, как ты?
– Как больная, поверишь? Всё тело болит, будто картошку копала. Всё не то, всё не так! Я не то себе представляла.
– Догадываюсь.
– Вот ты целуешь свою дочь, обнимаешь. А я не то чтобы не могу, я не хочу этого делать. И ему это не надо, может, даже неприятно.
– Красивый у тебя сын, моя дорогая.
– Правда? Ты так считаешь? Мне тоже понравился. Он неприлично много уделяет внимания лилипуту. – У женщины прорезались звонкие нотки в голосе.
– Тише, моя дорогая. Это нормально. Я и сам ловлю себя на том, что лилипут меня беспокоит. Не такая она, как все. Слабая или маленькая… Не знаю. Но человек она хороший.
– Ты думаешь? У него нет