Послевкусие. Галина Коваль
заработную плату сотрудникам. Сократил рекламу, переехал в офис с меньшей площадью. Перестал заказывать сезонный товар впрок. Закупки делались только при исчезновении товарной единицы на складе и по заявке. Стал практиковать личные контакты с покупателями, сам ездил в командировки по заключению договоров. Он пережил девяностые годы и собирался выстоять и две тысячи десятый, и последующие года.
Стоп! Вот где собака зарыта! В памяти всплыло равнодушное лицо жены, встречающей его с работы. Он входил в квартиру, она тут же выходила, спешила по своим делам. Дневные тренировки в спортивном зале перенесла на вечернее время. Бодрости в жене от этого не прибавилось. Всё время хотела спать, и выключал муж свет, когда жена лежала к нему спиной, разглядывая десятый сон. Выходит, сам виноват, прошляпил жену! Почему же он не помнит огорчений по поводу её вечерних занятий спортом и раннего отхода ко сну? Потому что огорчений не было. Выходит, она ему по нулю и он ей тоже. И уже давно. И на кого теперь сердиться? На самого себя? Выходит… Наверное, уборщица не соврала о жене. Вряд ли у непорядочных людей была бы такая порядочная кошка.
Посмотрел на себя в зеркало. Да! Красавцем себя никогда не считал. Широкое лицо, широкий нос, хотя всё человечество считает свой нос большим, широким или длинным. Спина широкая при росте ниже среднего, ноги кривые и короткие. Не страшно! Такие ноги через одного у мужчин. Волосы вьющиеся. Вот зачем они вьются?! А если дождь пройдёт, кучерявость волос возрастала. Иными словами, квадратный он, с кривыми ногами, с широким лицом и широким носом и кудрявой шевелюрой. Мужчина горько ухмыльнулся. Уходить из чужой квартиры не хотелось, но идти надо. Не стал звонить шофёру. Вышел из чужой квартиры, как из прошлого своего вышел, и пошёл на работу. Шёл и продолжал думать, боковым зрением разглядывая содержимое удаляющегося прошлого.
До того как дочь пошла в школу, жена была жизнерадостной. Радовалась приходу мужа, радовалась, когда муж уходил. Радовалась приходу няни и возможности уйти из дома от вечно требующего к себе внимания ребёнка. Часто заезжала к мужу в офис в рабочее время одна или с подругами похвастаться покупками. Производила фурор среди присутствующих своей ухоженной внешностью, нарядами, духами и исчезала. Когда она стала исчезать из его жизни? Борис Николаевич сел в маршрутку. Чувствовал себя непривычно зажатым. Утро, а воздуха в машине не хватает, даже при открытых окнах. Занавески хлещут по лицам людей, сидящих по её бортам. Открытые окна маршрутки, как открытые дверцы работающего духового шкафа. Бесконечные остановки. Хлопанье давно уже не закрывающихся с первого раза дверей. Раздосадованные крики водителя.
Дочь росла, жена продолжала радоваться её отъездам на отдых в летнее время, потом ночёвкам у подружек и у бабушки. Меж ними не было привязанности и тёплых чувств. Разговоры велись в одни ворота. Мать рассуждала вслух, а дочь слушала. Может быть, и нет. Речь матери всегда была пронизана заносчивым сарказмом. Никто и никогда из друзей и подружек дочери ей не нравился. Во всех она находила изъяны. В конце беседы обязательно произносила одну фразу:
– Ничего