Алмазное ассорти. Наталья Александрова
детстве, повозиться в весенней воде, делать на ручейках запруды из камушков и щепочек или, наоборот, прорывать ходы и пускать бумажные кораблики с оловянными солдатиками на борту…
Он вдохнул бодрящий воздух. Весной отчего-то всегда вспоминается детство…
У своего подъезда Маркиз сердечно раскланялся с соседкой Маргаритой Степановной, чей любопытный хомяк Персик изредка по неизбывной тяге к приключениям выбегал на площадку и даже одни раз – страшно сказать! – заскочил к ним в квартиру. Кот Аскольд воспринял его появление как дар свыше. Леня тогда спас хомяка ценой жутких ран, нанесенных когтями рассвирепевшего кота, за что Маргарита Степановна была благодарна ему по гроб жизни.
– Леонид, передайте Лолочке, что я достала бофенаку! – сказала Маргарита.
– Что-что? – От удивления Леня едва не выронил ключи. – Как вы сказали?
– Бофенаку! – уверенно повторила Маргарита Степановна. – Лола в курсе, она вам объяснит…
Леня пожал плечами и вошел в подъезд.
Он открыл дверь своим ключом, шагнул в прихожую и тотчас же наклонился к большому угольно-черному коту, который, аккуратно обернув лапы хвостом, сидел на коврике у двери. Кот был хорош – в меру пушист, с белоснежной манишкой.
– Аскольдик! – привычно умилился Маркиз, он всем сердцем обожал своего кота.
Кот выразительно мигнул изумрудными глазами, как светофор на перекрестке, и произнес басовитое «Мурм-м…», что, несомненно, означало приветствие.
Поднялся ветер, поднимаемый пыльными крыльями, и в прихожую влетел большой разноцветный попугай. Попугая звали Перришон, и как-то морозным зимним днем он влетел в раскрытое Лолой окно. Потом Леня долго допытывался, с чего это ей вздумалось раскрывать окна в такой мороз. Лола отмалчивалась, но наконец призналась, что у нее сгорели оладьи, потому что она отвлеклась на разговор по телефону. Несмотря на объявления, вывешенные Лолой в подъезде и в ближайших окрестностях, никто не спешил к попугаю.
Еще бы, вздыхал Маркиз, да они просто обрадовались.
В самом деле, даже Лола признавала, что у попугая отвратительный характер. Он был говорящий, причем оказался весьма остер на язык и за словом в карман не лез. К счастью, нецензурных выражений в его лексиконе не было. По прошествии некоторого времени, однако, отношения наладились, и теперь попугай был полноправным членом их маленького дружного сообщества.
– Перри хороший! – сказал попугай, усевшись на вешалку и умильно взглянув на хозяина.
– Точно, – согласился Маркиз. – Перри замечательный.
Сегодня он всех любил.
– Кто там? – В прихожей появилась Лола, держа на руках крошечного песика древней мексиканской породы чихуахуа, это был третий домашний питомец.
То есть для Лолы он был первым, самым главным, все нерастраченные запасы любви и нежности она вложила в Пу И.
Один только раз Леня задал ей вопрос, почему нужно было собаку мексиканской породы называть именем последнего китайского