Четыре столицы Древней Руси. Старая Ладога, Новгород, Киев, Владимир. Легенды и памятники. Е. Нелидова
кормы, дна судов рассыпаны, разбиты…
Монарх, узрев в пути, коль злобен рок несытый,
Вздохнул из глубины и буре запрещал,
И в сердце положил великий труд – канал,
Дабы российскою могущею рукою
Потоки Волхова соединить с Невою».
Замыслив прорытие канала между Невой и Волховом, Петр решил перенести и прежнюю торговую Волховскую пристань ближе к Ладожскому озеру. Прежняя Ладога была все-таки далека от Ладожского озера, от Невы и взморья, где зарождалась теперь новая жизнь и закипала новая деятельность. И вот в 1703 году был основан Петербург, взяты у шведов старые города Копорье и Ямы (Ямбург), а в 1704 году Петр отправился уже в Новую Ладогу, «которую определил увеличить людьми, переселенными из Старой Ладоги, и строением, учредя в ней пристань для всех следующих изнутри России к Петербургу товаров и припасов водою и сухим путем».
Старый, захудалый городок, потерявший свое прежнее значение, похоронивший в своих развалинах былое величие, был не интересен для Петра, стремившегося обновить Россию. В своем страстном стремлении к обновлению государства, в стремлении поднять родину до уровня соседних просвещенных стран, Петр не имел времени думать о сохранении памятников отживающей старины. Пусть тихо разрушается и врастает в землю старая твердыня, пусть дремлют в тихом покое захолустные монастыри, но все, способное к новой жизни, к приобретению новых знаний, должно быть перенесено ближе к центру этой жизни. Пути сообщения должны способствовать развитию торговли и промышленности в стране, нужно, чтобы материалы для разных изделий привозились из всех углов и шли в дело, а не залеживались без пользы на месте. Нужно соединять реки каналами, нужно строить удобные суда. Нужны рабочие руки, нужна торговля, должно заселяться пустынное место – нужны люди. И Петр переносит из старого города все казенные учреждения для управления новым, все городское имущество, все запасы, оружие из старой крепости, переводит купечество и тянет всех посадских людишек из Старой Ладоги в Новую. Немногие храбрецы осмеливаются противиться его властному приказанию и упорно отстаивают свое право остаться на местах своих дедов, у их старых могил. И теперь живут в Старой Ладоге несколько семей, предки которых искони жили в ней.
Постепенно многие пригородные слободы отошли в частное владение, и вся область около Успенского монастыря была пожалована Римскому-Корсакову, а потом отошла во владение его дочери, в замужестве Мельгуновой. Жители этой местности стали судиться из-за земли, на которой стояли их дома. Дело, конечно, было проиграно, и они должны были откупить эти места. Так как почти вся Ладога принадлежала теперь Мельгуновой, то, по ее желанию, землемер хотел переименовать ее в село Успенское. Но, говорят, местные старожилы отказались стереть последнее воспоминание о древней Рюриковой столице, хотя и не получили вследствие этого документов на владение купленными участками.
В двенадцати верстах от старого города Ладоги, у устья Волхова, на полуострове, называвшемся в древности Медведицей, где стоял Николо-Медведицкий монастырь, вырос