Серебряные змеи. Рошани Чокши
Лайлы вспыхнула надежда, которая так же быстро погасла, как только он отстранился от нее. Не сказав ни слова, Северин вышел из комнаты. В последний раз, когда она слышала о нем, он был занят поисками Божественной Лирики, как будто это могло избавить его от вины за то, что он жив, а его брат умер.
Лайла крепче закуталась в свое пальто. Свет отразился в гранатовом кольце, которое для нее сделала Зофья. Камень выглядел живым и влажным, словно это было не украшение, а маленькое сердце, вырванное из груди небольшой птицы и обрамленное золотом. На блестящей поверхности виднелись цифры: 21. Двадцать один день до смерти.
Сегодня она впервые усомнилась в этой цифре. До сих пор она довольствовалась маленькими мечтами… больше вечеров с Зофьей, Гипносом и Энрике. Гуляя по заснеженным улицам Парижа, она представляла себе, что теплый пар, который вырывался у нее изо рта, это душа, покидающая ее тело. В такие моменты она говорила себе, что умирать холодно, но, по крайней мере, не больно.
Письмо Северина изменило все.
Орден нанял его, чтобы найти сокровища Падшего Дома, но для этого нужно было найти Спящий Чертог… а это еще никому не удавалось. В итоге, Северину так и не удалось найти ни одной зацепки, и Орден заявил, что они найдут сокровища и без его помощи. Это означало, что их больше не ждут на Зимнем Конклаве, и единственным плюсом такого поворота событий было то, что ей не придется изображать любовницу Северина.
Похоже, планы вновь изменились.
Наконец Лайла заметила звук, следовавший за ней по пятам. Мерный стук копыт. Она медленно повернулась к темно-синей карете, украшенной чеканным серебром, которая остановилась в пяти футах от нее. На двери кареты поблескивал знакомый символ: широкий полумесяц, похожий на хитрую ухмылку.
– Я ужасно оскорблен тем, что ты не пригласила меня присоединиться к твоему ночному приключению, – произнес обиженный голос.
Гипнос открыл дверь и высунулся на улицу, посылая ей воздушный поцелуй. Лайла улыбнулась, поймала поцелуй и направилась к карете.
– Кровать была очень маленькой, – сказала она.
– В отличие от твоего гостя, – парировал Гипнос, доставая из кармана письмо с печатью Северина. – Полагаю, тебя тоже вызывали на собрание.
Лайла молча показала свое письмо. Улыбнувшись, Гипнос жестом пригласил ее в свою карету.
– Забирайся, ma chère. До назначенного часа осталось не так много времени.
Что-то больно кольнуло у нее в груди.
– О, мне хорошо это известно, – сказала она, поднимаясь на ступеньку кареты.
3
Энрике
В пятый раз за последнюю пару минут Энрике Меркадо-Лопес пригладил волосы и поправил свою идеально отглаженную манишку. Затем он прочистил горло.
– Уважаемые члены Илустрадос, благодарю вас за присутствие на моей презентации о древних мировых державах. Только на один вечер мне удалось достать избранные Сотворенные артефакты со всех уголков планеты. Я уверен, что после того, как Филиппины получат суверенитет, нам стоит искать дальнейшие подсказки