Стреноженная Россия: политико-экономический портрет ельцинизма. Юрий Михайлович Воронин
России даже не как страны, а как уникальной цивилизации. Эти «бесы», выступившие против социалистического бытия, ниспровергатели всего советского, обуреваемые зудом «перемен», толкнули страну к историческому обрыву, навстречу непоправимой беде. А народ продолжал и продолжает безмолвствовать!
Вот как, например, подвел теоретическую базу под политическую экономию ельцинизма Г. Попов. «Главное в перестройке в экономическом плане, – заявлял Г. Попов, – это дележ государственной собственности между новыми владельцами. В проблеме этого дележа – суть перестройки, ее корень… Суть перестройки в политике – полная ликвидация Советов… Другими словами – десоветизация…»[135] Это провозглашает бывший член КПСС, «демократ» первой волны мэр Москвы, понимая, что уж он-то явно войдет в число «новых владельцев» при дележе государственного пирога, что впоследствии и произошло[136].
Ежегодное резкое ухудшение положения населения страны и неверный выбор путей дальнейшего развития России – вот основной объективный мотив противостояния между Верховным Советом Российской Федерации и исполнительной властью, между радикал-реформаторами и большинством российской общественности, которая не приняла провозглашенный курс на ускоренную либеральную реформу. Это и привело к ситуации весны и осени 1993 г. Но и тогда народ выжидал, безмолвствовал.
«Первая производная ельцинизма»[137] – такой подзаголовок предпослан этой главе не случайно. Покажем «скорость изменения функции» – изменения в экономике в процессе ее «реформирования» по Ельцину и социально-экономические последствия реализации курса ельцинизма.
Российская Федерация 1990 г. закончила не с лучшими показателями. Все без исключения сферы экономики России вошли в стадию глубокого кризиса. Стремительно начало снижаться производство национального дохода. В большинстве важнейших отраслей народного хозяйства стал резко сокращаться выпуск продукции. Начался развал не только так называемой административно-командной системы, сколько налаженной производственной системы, в том числе таких ее важнейших механизмов, как плановый, финансово-кредитный, снабженческий.
Несмотря на то что был выращен богатый урожай зерновых культур и имелись все возможности значительно увеличить производство продовольственной продукции, в государственные ресурсы поступило лишь 34,3 млн тонн зерна вместо запланированных 50 млн тонн. Меньше уровня прошлых лет были валовые сборы сахарной свеклы, картофеля и овощей. Меньше, чем в 1989 г., было произведено мяса, рыбных продуктов, сыра, сахара, плодоовощных консервов.
Все это привело к резкому снижению жизненного уровня населения.
Экономика страны начала постепенно входить в острейший кризис, приведший в конечном счете к Величайшей российской депрессии. Правительством Российской Федерации был подготовлен ряд программ выхода из создавшегося положения, в которых главный путь
Огонек. 1990. № 50–51.
Пройдут годы, и Г. Попов начнет открещиваться от реформирования экономики по Гайдару, ее гайдаризации, что он, якобы, изначально был за «демократический вариант» реформ. «Я не собирался, – акцентирует уже сегодня Г. Попов, – приватизировать оборонные заводы и уж тем более ни нефть и ни газ». Просто демократический ангел, забывший правда, что он говорил двадцать лет назад о дележе государственной собственности как о «главном в перестройке в экономическом плане». См.: Огонек. 1990. № 50–51; Независимая газета. 2010. 18 июня.