Кишкодавка. Егор Ласкер
вины. Снабженные китайской лапшой и ничем более (охрана, проявляя милость, иногда бросала им пачечки майонеза) они ждали нового результата тестирования – по вторичному и третичному заборам крови из их тел для глубоких исследований в лаборатории.
В период ожидания лабораторного ответа, санитарный врач завода вкрадчиво вел с безнадежно больными щекотливые сепаратные переговоры. Уговорами отделял их частное несчастное прошлое от общего перспективного и светлого заводского завтра, которое не стоило портить. Он легко и радостно находил в нём и больным место тоже. При определенных обстоятельствах. Им нужно было лишь сделать решающий выбор. Между правдивым и правильным. И тогда счастье не минет! (Ударение на первую гласную! не путать с фр. minette; «ласковая кошечка» хоть и приятна сама по себе, но в данной ситуации не уместна, тем более в этом случае отрицательная частица «не» ставит два не противоречащих одно другому слова в неоправданную оппозицию).
Врач улещал. Обещал. Поглаживал по спинам рукой в резиновой перчатке, выдыхая через маску:
– Оплатим и этот карантин. И тот – общий. Все у вас будет. Заживете, как никогда. В довольстве и славе. А пока скажите лишь, что сидели в палатах изолированно. По два человека. Вы двое – как раз вместе. Никого не видели. Кормили вас через дверь. Засовывали вам всё в щель.
Больные, чувствуя, что им продолжают засовывать в щель, смущенно мялись. Маялись. Большие посулы никак не могли перевесить маленькую правду, заставить сменить ее на безвредную непринципиальную ложь. На пустячок.
Упёрся пустячок, раскорячился.
– Ну? – Не понимал врач непонимающих своего счастья и материальной выгоды ковидников. – Чего вы? Ведь больше никто не заболел. Какая разница – в щель вам совали или не в щель? Что вы теряете? Лично – вы?.. Вот вас там спросят: как было дело? А вы возьми да и скажи: а так и было. Как положено. Сидели изолированные. Не общались. Все в масках. Лиц ничьих не помним. Ничего другого не знаем. Контактов не было. Никаких. И всё! Ну?..
Страшно было думать, что где-то – Там – спросят. Перекрестно. Что начнут испытывать их веру в карантин…
И кто знает, что они – Там – еще придумают? Что сделают с ними? Лучше уж… Лучше следовать советам знающего человека. Не путаться.
Продавать совесть стыдно. А вот уступить из страха… как-то полегче.
С другой стороны…
Врач, видя, что нерешительные ковидники, если им не помочь, так и будут сидеть мычать, хлопнул по столу большой ладошкой и строго сказал:
– Ну, вот и хорошо. Договорились. Молодцы. – И проник в души их: – Это всем нужно и важно. А то возьмут да потянут людей с завода. На проверку. Вам за это никто спасибо не скажет.
Хотел еще добавить, что и им, ответственным работникам завода, жигало на радость тем же врагам (допустим – королеве Елизавете) вставят, но смолчал, сообразив, что этот довод второстепенен и для рыбообработчиков не весом. Их это жигало не касается. И даже радует в силу межклассового антагонизма. Другое дело – невинные