Те, кто выжил. Александр Тамоников
на часы, удивленно проговорил: – Да, полпервого! Ты смотри, а я и не заметил. Вспомнил ту бойню, ребят, короче, будто вновь побывал на тех проклятых высотах. Ладно, действительно пора идти. Ты стакан-то за ребят махни?!
Отец не отказался:
– Это можно. Помянуть погибших героев – дело святое.
Иван Степанович Горшков принял от сына стакан, медленно выпил водку. Вздохнул:
– Пусть им, молодым, земля будет пухом.
Простившись со сторожем, которому Николай отдал остатки водки, Горшковы пошли мимо церкви к небольшому дому, единственному на всей улице, в котором еще горел свет.
Глава вторая
– Коля, вставай! Сынок, проснись!
Николай, не открывая глаз, недовольно спросил:
– Ну, чего еще, мать?
– Вставай, Коль! К тебе тетка Клава пришла, хочет увидеть, сын у нее с утра забузил!
Колян все еще находился во власти сна:
– Какая тетка Клава? У нас на деревне этих Клав как собак нерезаных!
– Да Стукачева, что возле бывшего сельмага живет!
– Каркуша, что ли?
– Во-во, Каркуша!
– Так бы сразу и сказала.
Горшков сбросил тело с кровати, потянулся, спросил:
– Где эта Стукачева?
– На крыльце! С отцом гутарит, на судьбу жалится. Да и немудрено, «повезло» ей с сыном. Мало, что сам дурак-дураком, особля когда выпьет, так и в жены такую же взял, из района приволок.
Николай остановил речь матери:
– Ты вот что, мам! Разговоры подобного рода прекрати! А лучше дай мне полотенце, пойду во двор, умоюсь!
Анастасия Петровна с оттенком обиды в голосе кивнула на окно, выходящее во внутренний двор небольшой усадьбы Горшковых:
– Полотенец на костыле висит, умывальник давеча до краев наполнила. Вот только почему ты так с матерью себя ведешь?
Надевая форменные брюки, Николай спросил:
– Как так, мать? Как всегда.
– Полностью высказаться ни о чем не дашь!
– Эх, мать, если я буду слушать все те сплетни, то мне увольняться придется, потому как времени на службу не останется. Вам же с отцом только дай волю, все ораторы в государстве могут отдыхать! Причем до конца дней своих! Так что меня байками не лечи, есть у тебя подруги, с ними и перетирай деревенские сплетни. Я во двор!
Прошмыгнув мимо матери, которая пыталась ответить на выпад сына, Николай вышел в сени. Оттуда услышал голос тетки Клавы:
– …А с утра, Степаныч, совсем озверел. На жену Тоньку с вилами кинулся, это за то, что она к деду Спиридону за самогонкой не пошла, в меня табуретом запустил, еле увернулась. Пришлось со снохой из дома огородом уходить…
Участковый подумал: да, видать, на самом деле, не на шутку разошелся Митька. И с чего бы? Обычно с утра мокрой курицей по деревне шатается в поисках пойла на похмелку, а тут? Уж не чердак ли снесло от пьянки беспробудной? Если снесло, то придется бригаду медиков из Кантарска вызывать. Ладно, разберемся.
Николай быстро умылся, потер щетину на лице, не мешало бы побриться, да времени нет.
Пройдя