Арьяны. Книга первая. Елизавета Версан
один единственный автобус, вечно переполненный, да ещё и медленный, как черепаха. Мало того, что мне пришлось торчать на остановке минут двадцать, так теперь я ещё и стояла, зажатая со всех сторон, держась едва ли не за воздух и слушала ворчание непоседливой морщинистой бабули с препротивнейшим голосом.
«Нет, – твёрдо решила я про себя. – Пора сдавать на права и покупать машину».
С трудом пережив эти сорок минут ежедневного ада, я вывалилась из автобуса и, не глядя, ступила на мокрый асфальт. Что произошло дальше, не трудно догадаться. Разумеется, я поскользнулась и эпично растянулась на тротуаре. После встречи с землёй джинсы оказались главными претендентами на вылет в химчистку, а вот любимая кожанка почти не пострадала. Я попыталась на бегу найти влажные салфетки и снова оказалась героиней комиксов – сумка со всем содержимым вылетела из рук прямо посреди пешеходного перехода, и, конечно, всё это превратилось в груду хлама. Зато салфетки тут же нашлись. К счастью, мне удалось добраться до корпуса без приключений, правда, на паре я появилась с большим опозданием, за что и получила свой первый выговор. Одногруппники не упустили возможности выкрикнуть пару шуток в адрес моего эффектного появления. Винить их не в чём – я бы и сама над собой посмеялась от души.
Однако при выполнении разминки ко мне неожиданно вернулась удача, и за описание своего утра существительными я взялась с большим энтузиазмом. Мы делали подобные задания в Москве. Они всегда мне нравились и, чего скрывать, неплохо удавались.
Когда я закончила читать, преподаватель по журналистике Наталья Владимировна одарила меня заинтересованным взглядом и мягко улыбнулась.
– Очень хорошо, Анна. Мне понравилась. И стиль неплох, – похвалила преподаватель по журналистике и одарила меня заинтересованным взглядом.
Не то чтобы мне никогда не делали комплиментов по поводу написания, просто любая похвала в адрес стиля – это огромная честь для нашего брата. Само по себе упоминание о его наличии уже заставляет чувствовать себя невероятно окрылённым. К тому же, в последнее время в моём бывшем университете отдавали предпочтение универсалам и тем, кто умел быстро строчить новости. Мне же по душе всегда была печатная пресса и объёмные, вдумчивые материалы, щедро снабжённые аналитикой. Так что в профессиональной сфере среди столичных ребят я считалась белой вороной. А здесь, кажется, мне повезло с публикой. В конце концов, с редактором газеты у нас установились тёплые отношения, и он ещё ни разу не выразил недовольства моей работой.
– Она права, – неожиданно раздался сзади чей-то шёпот. – Пишешь круто.
Я тут же обернулась. Передо мной сидели две девушки. Одна из них – наша староста, Карина. У неё пушистые волосы цвета древесной коры и бледная-бледная кожа, как у аристократки. А вот соседка – её полная противоположность: смуглая брюнетка с тёплыми карими глазами и пухлыми губами. С ней мы ещё не были знакомы, потому что в тот день она впервые появилась на учёбе.