Развитие традиционного христианства. Сборник статей. Том1. Светлана Алексеевна Малимонова
Флоренский, Н.А. Бердяев, В.Н. Лосский и многие другие. А.В. Карташов писал о том, что «богооткровенное учение церкви дано нам лишь в зачатках, эмбрионах, основах… Неисчерпаемое содержание учения откровения есть предмет бесконечного постижения для тварных умов»17. О необходимости «пересмотра» догматов заявлял и протоиерей Сергий Булгаков18. Многие авторы употребляли выражение «догматическое развитие» в смысле все более точного словесного определения догмата (В. Лосский, Г. Флоровский, О. Клеман, И. Мейендорф и др.). Г. Флоровский, например, утверждал, что при тождественности сознания церкви апостольскому, сейчас «она свидетельствует о большем»19. По словам В. Лосского, «формулируя новый догмат, церковь исходит из догматов уже существующих», и хотя изначальное откровение было полным, «церковь расширяет правила веры»20.
Таким образом, Д.Г. Ньюмен и В.С. Соловьев первыми определяют закономерность и неизбежность развития религии, т.е. ее внутренней эволюции. Однако их идеи догматического развития, являясь модернистскими для своего и для нашего времени, все же не являются совершенно новыми для традиционной церкви. Подобные утверждения можно найти у отцов церкви, например, у Григория Богослова: «Преобразование достигалось… через прибавления. Но дело в том, что Ветхий Завет ясно проповедовал Отца, а не с такой ясностью Сына; Новый открыл Сына и дал указания о Божестве Духа; ныне пребывает с нами Дух, даруя нам яснейшее о Нем познание. Небезопасно было, прежде, нежели исповедано Божество Отца, ясно проповедовать Сына, и прежде, нежели признан Сын (выражусь несколько смело) обременять нас проповедью о Духе Святом и подвергать опасности утратить последние силы, как бывает с людьми, которые обременены пищею, принятою не в меру или слабое еще зрение устремляют на солнечный свет. Надлежало же, чтобы Троичный свет озарял просветляемых постепенными приближениями, как говорит Давид «восхождениями» (Пс.83:6), поступлениями от славы в славу и преуспеяниями»21.
Что касается изменений внутренней стороны христианства, как мы видим теперь, после многих работ православных и католических богословов, уточнявших теории догматического развития Д.Г. Ньюмена и В.С. Соловьева, то они не происходили заметным образом: догматы и каноны провозглашены неизменяемыми, хотя изменения происходили и в догматах, и в канонах. Значительные изменения произошли, например, в канонах о прещениях (наказаниях). Еще в ранневизантийскую эпоху первоначальные строгие канонические сроки отлучения от причастия были заменены на более мягкие в покаянном «Номоканоне» патриарха Иоанна Постника. И хотя «Номоканон» был лишь дополнением к основному каноническому корпусу, в дальнейшем прещения стали еще более мягкими, а в Русской церкви в XVIII веке отлучение от причастия кающихся грешников на длительные сроки было запрещено, но при этом, никто не отменял сами каноны, содержащие запрещенные в церковно-судебной практике санкции22.
Некоторые
Карташев А.В. Свобода научно-богословского исследования и церковный авторитет. / Живое предание: Православие в современности: Сб. ст. – М.: Свято-Филаретовский институт. 1997. – С. 28-29.
Булгаков Сергий (протоиерей) Догмат и догматика / Живое предание: Православие в современности: Сб. ст. – М.: Свято-Филаретовский институт. 1997. – С. 23.
Флоровский Георгий (протоиерей) Кафоличность Церкви / Протоиерей Георгий Флоровский. Избранные богословские статьи.– М., 2000. – С. 152.
Лосский В.Н. Предание и предания / В.Н Лосский. Боговидение: Сб. ст. Минск: Издательство Белорусского экзархата, 2007. – С. 429 – 430.
Григорий Богослов, свт. Избранные творения. – М.: Издательство Сретенского монастыря, 2008. – С. 152.
См.: Цыпин В., прот. Каноны и церковная жизнь. Об актуальных проблемах правовой жизни Церкви. // Церковь и время. – М., 2000. №2(11).