Будни рэкетиров или Кристина. Ярослав Зуев
Сегодня я обойдусь без вранья».
– Алле?… – так жалобно спросил Вася, будто каким-то образом уже все знал.
– Васенька… – выдавила Кристина после мучительной паузы. Ее решимость как ветром сдуло.
– Кристя?…
Кристина подбирала слова, но, то ли источник вдохновения иссяк, то ли искала она не там, где надо, а только ничего путного не вышло. А еще говорят, что языком трепаться, это вам не мешки ворочать.
– Васенька… Я сегодня переночую… – она замешкалась, – у подруги… видишь ли… она приболела… так что… – «Да что же это я, совсем врать разучилась», – думала Кристина краснея.
Путанные объяснения жены не обманули Василия Васильевича. Он сразу обо всем догадался. А догадавшись, вопреки долгой супружеской практике, не стал молчать, а сказал правду, сделав за Кристину самую тяжелую работу.
– Ты остаешься у него?
– Да, – выдохнула она, осознав, что не задай Вася этого вопроса в лоб, ей бы, наверное, не хватило мужества. – Андрея тяжело ранили… и… и я не могу… не могу его бросить. В таком состоянии.
Значит, ты от меня уходишь? – голос Вась-Вася казался таким упавшим, словно шел со дна Марианского желоба.[10]
Вопрос был поставлен ребром, подразумевая прямой ответ. Но, сказать «Да» просто не поворачивался язык. Такого их отношения еще не знали, и оба чувствовали себя пионерами. Обмана бывало сколько угодно, но чтобы навсегда расстаться…
– Поистине, уходишь?…
Женское сердце дрогнуло, и она промямлила жалким тоном:
– В холодильнике синяя кастрюлька стоит. С рассольником. Ты разогрей на ужин. А завтра я тебе позвоню.
– Спасибо тебе, – пролепетал Василий Васильевич, и положил трубку на рычаг.
Кристина прожила у Андрея неделю, названивая мужу едва ли не каждый Божий день. Сначала украдкой, а потом уже не таясь. Услыхав содержание разговоров, Андрей решил, что на ссору с последующим битьем горшков создавшаяся ситуация не тянет. Разговоры сплошь были инструктажем оставшегося в бобылях Вась-Вася.
– Сухие супы в шкафу, колбаса в отделении под морозилкой. Свежее белье в тумбе у кровати. Только носки менять не забывай.
Вскоре Андрей разбирался в хитросплетениях квартиры Бонасюков на уровне Кристины и гораздо лучше Вась-Вася, в житейских вопросах оказавшегося непроходимо тупым. Поначалу Бандуре было даже забавно. Андрей, по молодости лет, не оценил могущества многолетней привычки, преодолеть которую бывает не легче, чем закон всемирного тяготения.
– Это смешно, Кристина. Ей Богу, честное слово!
– Ты не сердишься, Андрюшенька?
– Я представляю себя диверсантом, которого натаскивают по топографическим картам противника.
– Он такой беспомощный. – Кристина заискивающе улыбнулась. – Как малый ребенок.
– Но, если серьезно, – посуровел Андрей, – это похоже на идиотизм. Он что – первоклассник? Полвека же прожито.
– Сорок пять лет,
10
Самое глубокое место Мирового океана, 11033м