Промах. Леонид Евгеньевич Волчек
рогах! Нас в увольнение возили в Минск в закрытом милицейском уазике, причём каждый раз новым маршрутом. Из Минска забирали таким же образом. Никто из солдат не знал месторасположения своей службы. Даже если бы кто-то из нас загорелся желанием сотрудничать с органами дознания, рассказать было просто нечего.
Мы десантируемся, переодеваемся в форму младших офицеров внутренних войск МВД РФ и проникаем на объект. Так кому мы должны передать добытые документы? Никому. Мы с напарником крадём документы и расстаёмся. Документы остаются у меня. Напарник исчезает, а я, если понадобится, буду жить обычной гражданской жизнью. Моя задача хранить документы как зеницу ока. Если будет необходимо – устроиться на работу, жениться, но ни в коем случае не пересекать с ними границу Беларуси. Командование само решит, когда и где забрать у меня пакет.
Мы сидели на своих кроватях, готовясь отойти ко сну, и болтали о пустяках.
– «Первый», а сколько у тебя прыжков с парашютом? – «восемьдесят третий» уже разделся и лежал, накрывшись второй простынёй. Его одеяло покоилось на тумбочке. Судя по устоявшейся жаре, востребованным одеяло будет ещё не скоро.
– А тебе какое дело?
– Глядя на то, как ты вёл себя сегодня во время прыжков, я пришёл к выводу, что ты ещё новичок. Парашют сам укладывал или под присмотром?
– Я и впрямь не пойму, какое тебе до меня дело? – «первый» оказался довольно ершистым парнем.
– Ты историю, приключившуюся с парашютом Гудвина, знаешь?
– Нет.
– У Пацана спроси, он расскажет.
С Гудвином, он же «семьдесят седьмой», приключилась весьма неприятная история. Однажды, самый молодой боец роты, складывал свой парашют под присмотром бывалого Гудвина. Укладка парашюта прошла без проблем и замечаний. Тогда молодой боец попросил разрешения сложить в качестве тренировки парашют Гудвина. Гудвин великодушно согласился, но вместо того, чтобы проконтролировать укладку, ушёл по своим делам. Во время очередных прыжков с парашютом, Гудвин вышел в воздух, но не полетел вниз, как рассчитывал, а остался болтаться под самолётом, ведь вытяжная верёвка для принудительного раскрытия парашюта оказалась прикреплена не только к вытяжному тросу, но и непосредственно к вытяжному парашюту. Болтаться под брюхом десантного самолёта, летящего со скоростью триста километров в час на полуторакилометровой высоте, удовольствие не самое приятное. Инструктор, второй пилот и два бойца, не успевших ещё десантироваться, попытались втянуть Гудвина обратно во чрево самолёта, но сопротивление воздуха сделало тело Гудвина неподъёмным. Если бы на месте Гудвина был новичок, он мог бы потерять сознание или впасть в панику и тогда пиши – пропало, но Гудвин был в сознании и смог сориентироваться в ситуации. Когда инструктор жестом приказал бедолаге перерезать стропы основного парашюта, Гудвин достал из ножен, прикреплённых к ремню у него на плече, свой Glock FM 81и одним взмахом острого лезвия отделил себя от самолёта.