.
поеду с ними.
– Вернешься – расскажешь.
– Шай, пусть никто из наших не узнает о поездке. Засмеют.
– Разумеется, Райлика! И ты не проговорись. Если до Роны дойдет, что я верю небылицам, погибла моя репутация серьезного аналитика.
– Кто упоминает мое имя всуе? – воскликнула вошедшая Рона.
– О, Рона! А я как раз рассказываю Райлике о зачинателях нашей газеты, – не моргнув глазом, соврал Шай.
Рона Двир, дама солидных лет, высокого роста, энергичная и решительная, уселась в кресло. Она – ветеран, праматерь новой авивской прессы. Рона – старший редактор, ее слово, как камень весомо и твердо, а авторитет незыблем.
– Какого мнения о нашей газете держится твоя юная подопечная? – спросила редактора старший редактор и при этом покосилась на Райлику. Взгляд Роны был строг, но голос выдавал доброту.
– Райлика считает, что у нас не скучно, – улыбаясь, ответил Шай.
– Девушка – сама проницательность. Более бесспорного суждения высказать не возможно.
Райлика смущена. Это похвала или насмешка?
– Ты молодец, девочка, ты всем нравишься, – подбодрила Райлику почтенная матрона.
– Сегодня мы ждем гостя, – продолжала Рона, обращаясь к Шаю, – Пожалует небезызвестный тебе Мики Парицки. В последнее время он дает все меньше оснований величать его гостем, – поколебавшись, заметила Рона и пристально уставилась на Шая, – Он зачастил. Что-то притягивает его. Сила всемирного тяготения действует на вашего брата! Впрочем, мы всегда рады ему и его статьям.
Шай сидел с замороженным лицом. Райлика ретировалась к себе.
– Пойдемте, господин Толедано, ко мне в кабинет. Встретим Мики достойно, – сказала Рона и подумала: “Где-то я слышала, что все мужики за сорок – конченые негодяи”.
– Пойдемте, госпожа Двир, – в тон ответил Шай, и оба удалились.
***
Шай Толедано и Мики Парицки больше, чем друзья – они боевые товарищи. Офицерами воевали вместе в особом воинстве, причислиться к коему стремятся лучшие, из которых лучшие удостаиваются чести. Не раз подставляли друг другу плечо, и за плечами у каждого немало лихих дел – утеха памяти. Навоевавшись досыта, отправили на чердак высокие тяжелые ботинки, выучились в университете, женились и породили детей – Шай двух девочек, а Мики – двух мальчиков.
Шай рос в семье, где блюдутся традиции веры. Мики воспитывался на безбожных идеях. Первый тяготеет к Правой партии, а второй, ясное дело, – к Левой. И не просто тяготеет, но занял в ней важную позицию и делает карьеру, стремясь наверх. Помещает свои статьи в газете, где работает Шай. На бумаге они противники, а в жизни, как сказано, больше, чем друзья. Ибо, дойдя в противостоянии своем до крайней точки, обязательно вспоминают, что оба эрцы, и стрелы возвращаются в колчаны. Однако, это – не правило в стране Эрцель.
Рона Двир восседает во главе стола. По одну сторону расположился Шай, по другую – Мики.
– Я рада, господин Парицки, принимать вас в своем кабинете. Левая партия необыкновенно активизировала