Великие завоеватели. Валентина Скляренко
нужным измыслить, чтобы придать великой драме окончание трагическое и трогательное. Аристобул же сообщает, что, жестоко страдая от лихорадки, Александр почувствовал сильную жажду и выпил много вина, после чего впал в горячечный бред и на тридцатый день месяца десия умер». Здесь мы сталкиваемся с первым противоречием в описаниях древних историков.
Но вернемся к работе Ф. Шахермайра. Изучив по трудам древних ход развития болезни день за днем, он описывает его следующим образом: «Когда к утру Александр вернулся во дворец, то почувствовал не только усталость, но и жар. По привычке он выкупался и попытался поесть. Однако начался приступ, вынудивший его прилечь тут же, в купальне, сильная лихорадка и полная беспомощность, столь характерные для малярии, обрушились на него. Когда приступ прошел, Александр не смог подняться, и его на носилках отнесли к алтарям, чтобы он мог совершить там обычные жертвоприношения. Потом его перенесли в покои, где царь до вечера отдыхал. Вечером он призвал к себе военачальников. Четко и твердо Александр дал указания о порядке начала экспедиции: на четвертый день должна была выступить армия, на пятый – флот. Вместе с флотом в поход отправится и царь. Так он назначил сроки не только для войска, но и для себя самого». По всей видимости, Александр, а может быть, и его личный врач Филипп, посчитал, что случившийся приступ был только следствием ночных пирушек или одной из эпизодических лихорадок Востока, с которыми ему уже приходилось сталкиваться. Поэтому врач назначил своему венценосному пациенту рвотное средство, а через некоторое время – слабительное. Об опасной болезни мыслей ни у кого еще не возникло.
Время шло, но, несмотря на сон и отдых, облегчение не наступало. Александра томили давящий зной Вавилона, внутренний жар и ощущение свинцовой тяжести. Только в летнем дворце на берегу Евфрата, где его разгоряченное тело почувствовало дуновения свежего ветерка и прохладу, недуг ненадолго отступил. Однако весь следующий день царь вынужден был опять провести в спальне, а поздно вечером у него начался второй приступ, и он всю ночь прометался в постели. После этого Филипп пригласил еще двух врачей, которые решили дать царю жаропонижающее – отвар листьев плюща в смеси с вином. В результате утром у Александра еще хватило сил, чтобы принять ванну и принести жертвы богам. Затем он принял флотоводца Неарха и говорил с ним об общих планах, дальнейших экспедициях и океане. Несмотря на непривычную для молодого и сильного полководца слабость, тот старался побороть страшный недуг силой воли и продолжал заниматься своими обычными делами.
Но, по словам древних историков, на следующий день состояние Александра резко ухудшилось. По-видимому, именно этот день и стал решающим для исхода болезни. Возможно, что и сам Александр теперь осознавал, что ему вряд ли удастся справиться с недугом. Шахермайр пишет: «Он захотел вернуться во дворец и повелел, чтобы туда прибыли высшие военачальники. Это был его последний приказ». Дальнейшее он описывает исключительно на основе Эфемерид