Смятение. Николай Бурденко
не ошибся, мы с Александрой лицом и фигурой очень похожи.
– Так вы Анастасия Антоновна?
– Да, а почему так официально – Анастасия Антоновна? – спросила я у провожатого, который пока ещё не назвал себя.
– Так нас учили обращаться к незнакомым людям, да и этикет говорит об этом. Прошу извинить меня, я ещё не назвал себя: Садчиков Иван Васильевич, помощник комиссара при заставе пограничных войск. А вы откуда приехали сюда и надолго ли?
– Здесь родина предков, – не поднимая головы, ответила я, – а насколько – не знаю, это родители решают.
Так отец нас заранее проинструктировал, кому что говорить. Потом чекист стал встречать меня через день, а затем и каждый день встречать и провожать домой. Вот так мы и подружились с ним. Он стал ухаживать за мной, понятно было, что я ему нравилась, – и мне он очень нравился. Надо отметить: за всё время встреч мы ни разу не поцеловались. Он был красавец-парень, стройный, выше среднего роста, из-под фуражки выглядывал приличный завиток волос, а для того смутного времени он был очень воспитанным человеком.
Прошло почти два месяца. Как-то после ужина отец попросил остаться всем за столом для весьма серьёзного разговора и начал намекать на опасность, грозящую нашей семье; он долго и путанно приводил какие-то примеры, а мы, переглядываясь, ничего не могли понять. Видимо, сидевшей рядом с отцом матери надоело его словоблудие, и она сказала:
– Антон, не ходи кругами, говори прямо, дети уже взрослые, они всё поймут; в конце концов, мы же их жизни хотим обезопасить от надвигающейся беды.
– От очень солидного человека я получил сведения, что послали запрос на наше старое место жительства: чем мы занимались и почему теперь здесь. В связи с этим у нас теперь есть один-единственный выход из сложившейся ситуации – это бежать за границу, в Персию. Ждать больше нельзя, дней через десять окончательно заберут, теперь точно уж всех! А пока ждут документы с нашего уезда, мы должны их опередить. То есть уйти, повторяю, в Персию.
– Папа, откуда вы всё знаете? – спросила Таня.
– От хорошего человека, которому хорошо заплатил, и немалые деньги, – ответил отец. – Значит так: через два дня едем в Джульфу, там несколько дней покупаемся в речке Аракс, чтобы привыкли к нашим ежедневным купаниям. Тем самым мы примелькаемся пограничникам и снимем с себя подозрение, а в один из дней переплывём Аракс на ту сторону. Река неширокая, переплывём быстро.
– А как мы там будем жить и разговаривать, мы же персидского языка не знаем? – вновь спросила Таня.
На что отец ответил резким тоном:
– Там уже пол-России живут, работают, и мы проживём. Это всё равно лучше, чем на Соловках подыхать.
Не могу знать, насколько отец говорил правду в отношении того, что послали запрос о нас в наш уезд. В свете сказанного отцом о посланном запросе я поверила, поскольку вспомнила встречу с чекистом, который сказал: «Нам через два часа донесли, откуда вы прибыли, сколько вас, и внешность каждого коротко описали, и поимённо назвали».