Правда о деле Гарри Квеберта. Жоэль Диккер
требует такую книгу, – заявил он. – Вот послушайте, у нашей высотки внизу даже собрались фанаты и скандируют ваше имя.
Он включил громкую связь, сделал знак ассистенткам, и те заорали что было мочи: “Гольд-ман! Гольд-ман! Гольд-ман!”
– Это не фанаты, Рой, это ваши ассистентки. Добрый день, Мариза.
– Здравствуйте, Маркус, – ответила Мариза.
Барнаски снова взял трубку:
– В общем, только подумайте, Гольдман: к осени выпускаем книгу. Верный успех! Полтора месяца, чтобы написать книжку – как вам, нормально?
– Полтора месяца? У меня на первую книгу ушло два года. Да и не понимаю, о чем тут рассказывать, никто пока не знает, что произошло.
– Слушайте, я могу вам для скорости выделить писателей-призраков[2]. И потом, не надо никакой высокой литературы: люди прежде всего хотят знать, что Квеберт сделал с девочкой. Просто опишите факты и добавьте саспенса, грязи и немного секса, само собой.
– Секса?
– Да прекратите вы, Гольдман, не мне вас учить ремеслу: кто станет покупать книгу без непристойных сцен между стариком и семилетней девочкой? Люди же этого хотят. Даже если книжка плохая, она будет продаваться тоннами. Важно-то это, разве нет?
– Гарри было тридцать четыре, а Ноле пятнадцать!
– Не цепляйтесь к мелочам… Сделаете книгу – я аннулирую предыдущий договор и в придачу выдам вам аванс в полмиллиона долларов в благодарность за сотрудничество.
Я наотрез отказался, и Барнаски вышел из себя:
– Что ж, раз вам угодно поиграть в плохих парней, пожалуйста: рукопись должна быть у меня на столе ровно через одиннадцать дней, иначе я вас засужу и разорю!
Он швырнул трубку. Чуть позже, когда я зашел в супермаркет на главной улице, мне позвонил Дуглас, явно с подачи самого Барнаски, и опять попытался меня уговорить:
– Марк, сейчас не время капризничать. Ты забыл, что Барнаски держит тебя за яйца? Твой предыдущий договор пока в силе, и единственный способ его аннулировать – принять предложение. И потом, эта книжка прославит тебя до небес. Ты еще скажи, что аванс в полмиллиона – худшее, что может случиться в жизни!
– Барнаски хочет, чтобы я сочинил какой-то памфлет! Это не обсуждается. Мне не нужна такая книга, я не хочу писать халтуру за несколько недель. Хорошая книга требует времени.
– Но сейчас все так делают, чтобы нагнать тираж! Писатели-мечтатели, которые ждут у моря погоды, чтобы их осенило, никому не нужны! С ними покончено! От твоей книги еще нет ни строчки, а ее уже рвут из рук, потому все хотят всё знать. И немедленно. Просвет на рынке скоро кончится: осенью президентские выборы, кандидаты точно выпустят по книжке, и они займут все медийное пространство. Ты не поверишь, все уже говорят о книге Барака Обамы!
Я и так уже ничему не верил. Оплатил покупки и вернулся к припаркованной на улице машине. А на ней обнаружил подсунутый под “дворник” листок бумаги. Опять то же самое послание:
Возвращайся домой,
Термин “писатель-призрак” (от