XIX Всесоюзная конференция КПСС (28 июня – 1 июля 1988 года). Замысел политической реформы в СССР. Даниил Муха
выборы, прямое представительство); г) разграничение функций КПСС, ее отделов, с одной стороны, и Советов, а также общественных организации, с другой.
По Горбачеву, смысл политической реформы состоял в том, чтобы передать власть «из рук монопольно владевшей ею коммунистической партии в руки тех, кому она должна была принадлежать по Конституции, – Советам… Это была дьявольски сложная политическая операция, особенно тяжелая – можно сказать, со „смертельным исходом“ – для слоя партийной номенклатуры»19.
Это утверждает академик В. Степин, говоря, что Горбачев всегда учитывал печальный опыт Н. Хрущева: «Стремясь ослабить сопротивление консервативных сил, Горбачев вынужден был делать такие ходы, как перенос центра власти от партии к Советам, изменять саму систему их выборов: от фактического назначения согласованных в парткомах депутатов к реальным выборам на альтернативной основе»20.
Так же считает и А. Шубин: «…Логика событий подсказывает ему [Горбачеву] выход – с помощью политической реформы не только смягчить удар масс снизу, но и ослабить собственную зависимость от номенклатуры»21.
Да, Горбачеву удалось взломать партократическую систему с ее административно-командными методами работы. Так считает Р. Пихоя: «Поражает горбачевское недоверие к аппарату, к номенклатуре. …Он [Горбачев], похоже, так и не понял ее [номенклатуры] функции. Оказавшись наверху этой лестницы, он разрушил номенклатуру»22.
Изначально Горбачев не планировал создавать многопартийную систему, что и говорил на партконференции.23 Но позже ситуация вышла из-под контроля – «снизу» стали создаваться партии.
2.2. «Отчуждение» народа от власти
Общественно-политическую ситуацию накануне 1985 года излагает М. Горбачев в своих мемуарах: «Народ устал от безвременья, от демонстрации официальной глупости. Повторение пройденного стало восприниматься как знак грядущей смерти, вырождения. Общество к этому времени устало от традиционных лозунгов, идеологии и даже от надоевшего всем языка власти. Оно ждало нового лидерства, нового языка власти и, конечно же, новых дел»24.
Вот мнение А. Яковлева об «отчуждении» народа от власти: «Ядро деформации [в системе], их суммарное выражение – отчуждение человека. Отчуждение от власти, от собственности, от производства… Шаг за шагом сложилась государственная монособственность, освященная моновластью.
Не была найдена гармоничная связь между всеобщим (государственным) и частным (индивидуальным, личностным) интересом»25.
Доктор исторических наук А. Барсенков, специалист по новейшей истории России изобразил советскую систему как «геронтократию», далекую от насущных проблем народа: «Престарелый, немощный, бесцветный аппаратчик [К. Черненко], лишенный даже тени харизмы своих предшественников… принимающий трясущимися руками
(Горбачев М. С. Понять перестройку… – М. 2006, стр. 180).
(Перестройка: двадцать лет спустя. – М. 2005, стр. 69).
(Шубин А. Парадоксы перестройки. Упущенный шанс СССР. – М. 2005, стр. 228).
(Пихоя Р. Г. Советский Союз: история власти. 1945 – 1991. – Новосибирск, 2000, стр. 483).
(XIX Всесоюзная конференция Коммунистической партии Советского Союза. 28 июня – 1 июля 1988 года: Стенографический отчет. В 2 т. – М. 1988. Т. 1, стр. 48, стр. 286).
(Горбачев М. С. Понять перестройку… – М. 2006, стр. 22).
(Яковлев А. Н. Муки прочтения бытия // Перестройка: Надежды и реальности. – М. 1991, cтр. 10—11).