Драматический взгляд. Пьесы. Марк Рабинович
он был на обоих фронтах и видел обстановку. Все-таки он позер, Моше, блин, Нельсон. Там не дураки собрались и прекрасно понимают, что такое современные средства связи и для чего они нужны. Но ему ничего не скажут – дадут потешить самолюбие. А может быть он начнет с того, что его доклад выражает общую точку зрения министерства и армии. Но ведь это и на самом деле так. Лучше не ворчи господин Элазар, это тебе не идет. Так чем же ты так озабочен, Дадо? Не знаю, хотя нет, вру – знаю. Знаю, например, то, что в политику я не полезу ни за какие бейгеле. Но что делать, если она сама лезет во все дырки? Казалось бы, стучался во все двери, доказывал, спорил, убеждал – правда никого не убедил. И вроде бы теперь твоя совесть может быть спокойна, ведь предупреждал же, ведь говорил же. Пусть теперь они расхлебывают. Да, нет, не обманывай самого себя. После войны всех собак повесят на тебя, именно тебя это политиканы обвинят во всех грехах. Но ведь не это тебя беспокоит. Так что же? Ты знаешь что, Давид Элазар, не ври самому себе. Может ты и дальше продолжишь убеждать себя, что поверил разведке? Ты согласился с их выводами о том, что войны не будет? Не надо ля-ля, главнокомандующий! Ты устал, Дадо, ты просто устал доказывать, биться лбом об стенку и требовать всеобщей мобилизации от Циклопа. Ты сказал то, что от тебя ждали. Ты сломался, Дадо. А теперь, наши парни там на юге, и там на севере расплачиваются за твою слабость. Ты их предал, генерал. И какие бы комиссии не создали после войны, какие бы выводы они не накропали, они не осудят тебя сильнее, чем ты сам судишь себя. Ох, скорее бы закончилась война.
Комната управления. Стенографистка, Голда, Даян, Элазар, Абба.
Стенографистка: (на телефоне): Кто-нибудь, кто-нибудь! Обстановка на Суэце?
Освещается задник
Первый: Танки, должны подойти танки. Держаться!! Назад, твою мать. Молиться будешь завтра, если будет чем! Держать позицию!
Второй: Влево, влево. Все влево. Обходим по вади.
Первый: Держаться! Держаться! Всем держаться!
Второй: Горим, блядь, как дрова горим!! Горим! М-а-а-а-ма!
Освещается комната управления
Стенографистка: (на телефоне): Кто-нибудь, кто-нибудь! Обстановка на Голанах?
Освещается задник
Первый: Вперед! Только вперед! Натан горит? Потом, потом. Вперед! Где поддержка с воздуха?
Второй: Забудь, я сказал – забудь! Получишь все что смогу собрать. Но пока – держ-и-и-сь. Прием?! Прием?!
Первый: Их слишком много. Рони и Алекс со мной. Остальные назад до бензоколонки. Всё – начали. Г-а-а-ды!
Второй: Нет, ничего нет! И танков нет! Совсем ничего нет! А ты держись! Как хочешь!
Первый: Алекс горит! Рони – назад! Слышишь, не смей, Рони!
Комната управления
Голда: Как ты мог, Моше, как ты мог? Оставить раненых.
Абба: "Пусть сдаются в плен, если хотят." Сильно сказано, очень сильно. А если не захотят, что ты им тогда посоветуешь?
Голда: А ты молчи, формально тебя там вообще не было. Ты его в протокол вписала?
Стенографистка: Нет. А надо было?
Голда: Не надо. Так что помалкивай, Обри.
Даян: Да нет, пусть выскажется, кабинетный стратег. (Голде) И ты не лучше. Что вы понимаете.