Сокол Спарты. Конн Иггульден
важно держать отцов щит, братов меч, биться в дядином бронзовом шлеме. Случалось, что в бой они несли честь всей своей семьи. Их можно было убить, но нельзя заставить бежать, когда на них взирают души их умерших храбрецов.
Стимфалец Софенет оказался верен своему слову. Обучил новых солдат и назначил среди них командиров, создав прекрасный отряд численностью в тысячу двести человек. Вместе со спартанцами они поднимались за час до рассвета и несколько часов бегали по холмам и равнине, после чего возвращались на завтрак и приступали к ратным упражнениям. Сравнение с персидскими военачальниками было не в пользу последних. Те вели жизнь вельможных особ, каковыми и являлись: поднимались, когда основательно выспятся, во всем им прислуживали рабы, и редко упражнялись до пота. А Софенет, Клеарх, Проксен и остальные – все бегали вместе со своими людьми, не видя в этом ничего зазорного. Вот чему бы поучиться и персам.
Кир вгляделся и невольно прищурился: через равнину во весь опор неслись два всадника. Такая скорость была никчемно опасна: к чему рисковать жизнью, да к тому же загонять лошадей, породистость которых различалась даже на таком расстоянии. Равнина хотя и плоская, но на ней все равно может подвернуться случайный камень или углубление, в которое может угодить стремглав летящее копыто. Под обоими всадниками виднелись леопардовые шкуры, что делало посадку выше, давая седокам обжимать коленями конские плечи. Один скакал красиво, как истинный наездник. У второго опыта было заметно меньше: держался он угловато и вцеплялся в конскую гриву, словно заранее уверенный в своем неизбежном падении.
Кир любил лошадей, хотя это зрелище было редким в своем безумстве. Было видно, что животные скачут прямиком на строй марширующих гоплитов. Те тоже заметили это приближение и под выкрики приказов остановились. Люди сомкнули ряды; золотой каймой взблеснули на солнце дружно поднятые щиты. За ними частоколом темнели копья. Маневр прошел безукоризненно, но те два всадника не замедлялись, а летели на строй гоплитов пущенной стрелой. Под изумленные взгляды один из них огрел свою лошадь плетью и нагнулся под таким углом, что стало ясно: сейчас он неминуемо сорвется. Тут Кир разглядел: смельчак пытается дотянуться до поводьев второй лошади, которые вольно болтались на скаку. Оказывается, та, обезумев, понесла, а ее выпустивший поводья седок был теперь абсолютно беспомощен.
Каким-то чудом тому удальцу удалось их ухватить, и он на скаку гладко развернул обеих лошадей, переведя их с галопа сначала на рысь, затем на шаг, а там и вовсе остановив. Кир тронул своего коня вперед, желая все подробно рассмотреть. Появление царевича не прошло незамеченным: стратег Софенет скомандовал своему воинству встать навытяжку, как на смотре. Солдаты сомкнулись плечом к плечу и замерли.
Молодой удалец спешился, внимательно оглядывая ноги обеих лошадей. С командой Софенета он поднял голову. Его товарищ попытался положить ему руку на плечо, но тот ее сердито стряхнул. Заслышав стук копыт, оба обернулись к царевичу, который