Забытые союзники во Второй мировой войне. Сергей Брилев
правда, допустить, что именно связанные с Москвой кубинские коммунисты и советовали ЦК ВКП(б) игнорировать коммунистов-министров в правительстве Батисты. Например, по причине того, что кубинские коммунисты, как и многие другие тогда, могли проходить через полосу межфракционных трений. Что ж, перед Второй мировой войной и кубинские коммунисты тоже раскололись на сталинцев и троцкистов, а также на тех, кто принял и не принял пакт Риббентропа-Молотова и т. п.
И всё-таки, в целом, версия о том, что «Правда» могла игнорировать кубинских министров-коммунистов из-за неких их козней с кубинцами-коммунистами в ИККИ, тоже не выдерживает критики.
Во-первых (косвенное свидетельство), одним из двух министров-коммунистов в правительстве Батисты был весьма проверенный товарищ Карлос Рафаэль Родригес. Настолько проверенный, что уже и Фидель Кастро сделает его не просто членом своего правительства, а целым первым вице-премьером в высочайшем партийном ранге члена Политбюро ЦК КПК. Именно этот человек был поставлен Фиделем ответственным за экономические связи с Советским Союзом и за придание этим связям поступательности, которая должна была сменить «период метаний» времён романтика Че Гевары. А, значит, если даже с кубинцами-коммунистами в ИККИ у Родригеса когда-то и были проблемы, то они были не столь существенными. Иначе даже и в брежневской Москве его бы не принимали так хорошо, как принимали.
Во-вторых, даже если до войны сталинские газеты всё-таки игнорировали факт наличия в правительстве Кубы министров-революционеров из-за каких-то их межфракционных трений с их же товарищами из Коминтерна, то после 22 июня 1941 года такой проблемы уже точно не было. Напомню, что после нападения Гитлера на «первое в мире государство рабочих и крестьян» практически все зарубежные коммунисты мгновенно забыли о спорах вокруг пакта Риббентропа-Молотова и перешли на позиции безусловной солидарности с «родиной мирового пролетариата».
Но если это так, то, значит, с лета 1941 года о министрах-коммунистах в правительстве Батисты «Правда» и «Известия» молчали ещё по каким-то причинам? По каким же? В следующей главке я кое-что сознательно поставлю с ног на голову. Пофантазирую.
В этот уже совсем по-летнему тёплый майский вечер 1943 года машину своего коллеги по Политбюро наркома иностранных дел Молотова маршал госбезопасности Берия заприметил в таком месте, что сомнений у него сразу не осталось никаких: значит, Вячеслав тоже едет в Кремль, к Сталину.
Ехали они оба в этот момент по бывшей Ильинке, которую после смерти Валерьяна Куйбышева нарекли его именем. Молотов, который всё мечтал, что после войны у НКИДа будет целый небоскрёб где-нибудь на Садовом кольце (почему, например, не на Смоленской-Сенной?), ехал в Кремль из своей вотчины в НКИД на углу Кузнецкого моста и улицы Дзержинского[68].
С Лубянки (но с площади) ехал и Берия. То, что Молотов оказался впереди него, означало, что своего главного дипломата Сталин вызвал раньше, чем своего главного чекиста. К таким поворотам Берия
Так называлась тогда улица Лубянка.