Парадокс Ромео. Елена Усачева

      – И к отцу я не поеду.

      – Почему?

      – Потому что я хочу в Камбоджу, на праздник поворота рек.

      Мать взмахнула рукой, забыв, что полотенце она уже бросила.

      Миловидная девушка старательно супила бровки и поджимала губы. Волосы у нее были собраны в очень тугой пучок, особо морщиться такая прическа ей не позволяла. Но по роли она была следователем, поэтому должна была изображать серьезность.

      «Неужели вы не заметили, что в семье у вас не все ладно?» – сурово спрашивала она пожилого дядьку, неубедительно изображавшего равнодушие.

      «Почему? У нас все в семье было хорошо», – лениво тянул дядька, как будто ему было неохота играть свою скучную роль.

      Сидели они на уличной лавочке, звукооператор щедро наградил картинку звуками – шумом машин, цоканьем каблучков, детскими криками, но в кадре всего этого не было – ни машин, ни людей. Только эти двое.

      «И вы разве не замечали, что Ксюша была несчастна?» – тянула свое следователь, в конце каждого слова решительно кивая.

      Всеволод тяжело вздохнул, удобней устраиваясь на диване. Мать покосилась на него, но ничего не сказала.

      «Почему несчастна? С чего вы взяли?» – оживился дядька, выпадая из роли задумчивого меланхолика.

      – Действительно! – подпрыгнул на своем месте Всеволод.

      «Нормальная жизнь. Жена занимается хозяйством, муж зарабатывает деньги».

      «Жена, – осуждающим тоном произнесла девушка. – Но Ксюша ваша дочь».

      – Вот ведь незадача какая! – хохотнул Всеволод.

      – Лодя! – оторвалась от экрана мама.

      «Что же поделать, если мать тяжело болеет? Вероника еще маленькая, ей в школе учиться, хозяйством некогда заниматься, – мужчина поскучнел. – Я из семьи военных. У нас всегда было принято, что хозяйством занимаются женщины. Кем бы они ни были».

      Девушка, то ли забыв свои слова, то ли вдруг вслушавшись в то, что говорит мужчина, распахнула глаза.

      Кадр сменился, показав квартиру незадачливого папаши, стругающую у стола огурцы Ксюшу, прыгающую с дневником малолетнюю Веронику. Сам военный сидел за пустым столом и щелкал кнопками пульта. Методично так щелкал, не задерживаясь ни на секунду.