Такая история. Алессандро Барикко
перчатки и открыл дверь. Ветер унес дождь с собой, и ночь казалась неправдоподобно черной.
– Какая красота! – Д’Амброзио, стоя на пороге, вдохнул колючий воздух, отвесил поклон и, не проронив более ни слова, гордым шагом удалился в том направлении, откуда пришел. Мгновение – и его поглотила тьма.
Либеро Парри закрыл дверь и вместе с Флоранс и Последним вернулся за стол. Они еще немного посидели, гоняя щелчками крошки по синим и белым клеткам скатерти.
– Мясо ты вкусное сварила, – сказал Либеро Парри, чтобы выиграть время.
– Ему вроде бы тоже понравилось.
– Он даже зонтик забыл, – заметил Последний.
Либеро Парри неопределенно махнул рукой, – дескать, дался вам этот граф! Не прошло и минуты, как в дверь постучали.
Граф Д’Амброзио, казалось, еще больше повеселел.
– Простите, что докучаю такими мелочами, но мне сдается, что я приехал на автомобиле.
Либеро Парри напомнил ему о том, что он не только интересовался бензином, но и пил вино.
– Я вам верю, все так и было, – признал граф. А потом сказал, что его и кресло вполне устроит. Проблем со сном у него никогда не было.
Его положили в комнате Последнего, постелив ему на раскладушке, которая давно уже пылилась в подвале. Прежде чем потушить свечу, Д’Амброзио на всякий случай предупредил:
– Не обращай внимания, если я буду разговаривать во сне. Обычно ничего интересного я не рассказываю.
Последний успокоил его: ничего страшного, он и сам иногда разговаривает во сне.
– Тебе повезло. Женщинам это нравится.
Потом граф невнятно пробормотал еще что-то про деревенскую тишину и задул свечу. Последний гадал, должен ли он желать гостю спокойной ночи, когда услышал скрип и понял, что граф приподнялся на локте: что-то его беспокоило.
– Ты спишь?
– Нет.
– Можно тебя спросить?
– Да.
– Как думаешь, твой отец сумасшедший?
– Нет, синьор.
– Правильно, парень.
Последний услышал, как граф снова упал на раскладушку: если у него и были какие-то сомнения, то теперь от них и следа не осталось.
– Спокойной ночи, синьор.
В ответ – тишина.
И только через некоторое время Д’Амброзио пробормотал:
– Я уж и не помню, когда мне последний раз желали спокойной ночи.
Назавтра было воскресенье. Залив полный бак, граф Д’Амброзио решил, что такое ясное утро идеально подходит для урока вождения. Сидя на шинах, Последний увидел, как отец надел очки и взялся за руль. Эта картина была ему хорошо знакома, только раньше сразу после этого отец начинал рычать, подражая звуку мотора, и подпрыгивал на стуле, как на ухабах; на самом деле воображаемый автомобиль стоял на месте. Сегодня же все было по-настоящему. Либеро Парри слушал рекомендации графа, уставившись в невидимую точку прямо перед собой. Потом он задал графу вопрос – какой именно, Последний не расслышал.
– Чушь собачья! – возмущенно воскликнул граф, но при этом улыбнулся.
Некоторое время картина не менялась.