Дедушка и внучка. Элизабет Мид-Смит
чашку, потом пододвинула к нему поджаренный гренок и масло. Наконец, взяв свою тарелку, она положила на нее маленький гренок и крошечный кусок масла и села на прежнее место.
– Я заметил, – помолчав, сказал сэр Роджер (в этой тишине Доротея точно грезила, думая о письме), – что в нашем доме масла выходит больше, чем нужно. Это страшно неблагоразумно. Нужно прекратить эти излишества, Доротея.
– Я не уверена, что можно сделать это, отец, и так уж люди жалуются на нас.
– Ну, так отпусти их всех, – сказал сэр Роджер. – Возьмем других.
– Вряд ли это возможно. Никто, кроме них, не захочет пойти к нам служить на жалование, которое мы платим. Кроме того, тебе будет недоставать Карбури.
– Это правда, но лучше сохранить деньги, чем продолжать так тратиться на содержание Карбури. Выходит слишком много денег. Если он не захочет подчиняться скромному образу жизни в нашем доме, пусть ищет себе другое место.
– Значит, ты сообщишь ему об этом, отец?
Сэр Роджер посмотрел на дочь из-под сдвинутых мохнатых бровей.
– Я? Нет. Предоставляю это тебе.
– Я бы не хотела увольнять его, – промолвила мисс Сезиджер.
Доротея сама удивилась, как нашлась у нее смелость выговорить эти слова. Сэр Роджер пристально посмотрел на нее.
– С тобой что-нибудь случилось? – неожиданно спросил он.
– Нет, нет… То есть… Кажется, со мной все хорошо…
– А мне кажется, что ты не совсем здорова. Почему ты так покраснела? Я уже много лет не видел у тебя на лице такого румянца. Сколько тебе лет, Доротея?
– В прошлом году минуло сорок три, но возраст тут ни при чем.
– Ну да, конечно нет, понятно… Понятно.
Мисс Сезиджер хотела найти подходящие слова, но мысли в голове разбегались. Подбородок еще ниже опустился на грудь, она отломила кусочек от сухого бисквита и положила в рот. После долгого молчания она наконец произнесла:
– Я нахожу, что будет несправедливо отказать старому Карбури от места. Если все дело в кусочке масла, то я прекрасно могу обходиться и без него.
– Делай, как тебе угодно, – буркнул старик. – Теперь я хочу поговорить с тобой о ребенке.
– А! Хорошо, – Доротея приободрилась, и ее лицо немножко просветлело.
– Она очень непослушный ребенок, – заметил сэр Роджер.
– Она очень умненькая и веселая девочка, – поправила мисс Сезиджер.
– Я говорю, что она очень непослушна, – раздельно повторил старик. – Ее нужно научить повиноваться. Ты должна учить ее этому.
– Я? – воскликнула Доротея. – Мне кажется, что я не могу этого сделать.
– Ну, на что ты годишься, Доротея, если не можешь справиться даже с маленькой девочкой, которой нет еще и семи лет?
Мисс Сезиджер молчала, но невольно сжимала рукой письмо, спрятанное в кармане.
– Что это шелестит? – подозрительно спросил сэр Роджер.
– Ничего, ничего.
Старик пристально взглянул на нее:
– Если