Жизнь и смерть Гая Юлия Цезаря. Уильям Шекспир
в полдень покидать она там площадь не стремилась.
Свистела и шумела. Когда такие чудеса
Встречаются так сообща,
То людям невозможно ведь не дать сказать:
«На то, ведь, есть причины – и они натуральной силы»;
И ибо, верю я, что эти вещи —
Для мненья общества зловещи,
Ведь, потому что они вещие.
ЦИЦЕРОН
Да, они преднамеренны.
И появлению по времени преждевременны.
Но люди могут толковать их по своему разумению.
Опередим их намерения.
Избавимся от этих фактов,
Узнать бы: на Капитолии, уж придёт ли Цезарь завтра?
КАСКА
Он будет; и на Антония сделал ставку
И слово дал ему— что право защитит своё там, завтра.
ЦИЦЕРОН
Тогда вам доброй ночи, Каска:
Под этим небом страстным
Гулять нам с вами не резон.
КАСКА
Удачи вам в пути, до завтра, Цицерон.
И ЦИЦЕРОН ушёл
Тут входит Кассий
КАССИЙ
И кто же здесь себя явил?
КАСКА
Я, Римлянин.
КАССИЙ
Ах, Каска,
Я всюду возглас уж узнаю твой.
КАСКА
Твой слух прекрасный. Кассий,
Что ж ты гуляешь ночью-то такой!
КАССИЙ
Мужчинам настоящим
Полезен воздух ночи грозовой.
КАСКА
Кто ж объяснит посланье бури неземной?
КАССИЙ
Тот, кто узнал, познается с землёй,
И это от ошибки роковой.
Своей я участи служу,
Когда вдоль улиц я брожу,
Сопровождают и меня эти опасности в ночи,
И, также слаб я, Каска, как и ты,
Сердце открытое подставил под раскаты грома;
И, вот когда сиянием замерцало снова,
Разверзлись небеса, и ощутил тут я себя
Точно мишень небесного прицела
И этой вспышке был я отданный всецело.
КАСКА
Зачем так сильно искушать вам небеса?
Когда же участь у людей – бояться и дрожать, быть слабым,
Ведь боги удивляют нас, творя большие чудеса,
И сами ужас представляют самый-самый.
КАССИЙ
Вы глупый, Каска, – это жизни искры
Затем, чтоб римляне ожили, а их мечты – не скисли,
Но как использовать их – сами и не догадались.
Вы побледнели и взволнованным казались,
И вверглись в страх и изумление,
Когда на небе видели вы странное знамение:
Но, если знать хотите истинное мнение:
Зачем огни все эти, и к чему мерцающие тени,
Зачем тут птицы, звери – из всякого здесь рода, племени,
И почему здесь старики – дураки, и дети – простаки,
И почему все эти вещи – поменяли вдруг значенье вещее,
И форма их, натура – это новая культура
Чудовищной силы, – затем, чтоб вы могли понять,
Что небеса так могут предсказать,
Каким же