Fifty: Записки мужчины среднего возраста. Дмитрий Ситько
руки, ноги. Все подчинено непрерывному движению вперед, ты легко перепрыгиваешь небольшие ухабы и лихо входишь в вираж. Я всегда разбиваю забег на несколько этапов. Сначала легкий прогревочный, потом выход на крейсерскую скорость. А дальше монотонное и продолжительное движение на основной дистанции. Здесь может произойти многое: дыхалка забиться, печенка заколоть, но в какой-то момент начинаешь понимать, что ты все делаешь автоматически. Очень важно поймать тот самый темп и ритм, совпадающий с темпом и ритмом жизни. Для выхода на это состояние начинаю в голове напевать «Иноходца» Владимира Высоцкого:
Я скачу, но я скачу иначе
По камням, по лужам, по росе.
Бег мой назван иноходью, значит,
По-другому, то есть, не как все.
Такая ассоциация с вольным скакуном расправляет крылья и заставляет уверенно пожирать расстояния, круги, километры. Это ощущение свободы, ветра и независимости дает сумасшедший выброс эндорфинов. А потом мощный рывок, в который вкладываешь все оставшиеся силы, финиш, ленточка и пешая заминка. Грудь активно насыщает кровь кислородом, он мчится по тугим сосудам во все уголки тела. Это радостное ощущение начала активного дня держит в тонусе и толкает на подвиги.
Какой только обуви не носили мои ноги! Первое воспоминание уносит в жаркое лето. На улице тихо, дети предоставлены сами себе, ведь родители на работе. Занять себя чем-то надо. Двор нашего дома на улице Дружбы в городе Кольчугино с одной стороны отделен гаражами, а за ними – больничный пустырь с одиноким моргом и инфекционным отделением. Гаражи были ниже уровня этого пустыря, и тропинка вдоль них проходила аккурат по уровню крыши. Небольшой овражек, который мог перепрыгнуть и ребенок. Ребенок и перепрыгнул. Не знаю почему, но так манили эти гаражные крыши. Как было интересно ковырять расплавленный солнцем гудрон, наматывать его на палочку, делать отпечатки монет, пуговиц и разных значков. А еще, если попадется увеличительное стекло, то можно было и повыжигать. Расплатой за эти приключения были покрытые толстым слоем битума новые детские сандалии. Замечал я это только дома, пытался очистить липкую массу веточкой, ногтями, но ничего не помогало. А на следующий день сандалии были абсолютно чистыми, но ужасно воняли бензином. Ого! Новые приключения ждут меня! И снова гаражи, гудрон, веточка, бензин. Вот так и отпечатались в памяти детские сандалии, перепачканные гудроном.
А кто помнит сапоги из блестящей резины с тканевой подкладкой, невероятно холодные, с узкими голенищами? Я долго не мог выяснить для себя порог их надежности и защиты от различного вида угроз типа луж и грязи. А лужи, надо заметить, в Кольчугино попадались по весне весьма глубоченные. И вот группа отважных исследователей начинает свой бесстрашный поход к центру маленького дворового водоема. Задача состоит в том, чтобы приблизиться к центру как можно дальше и не набрать воды. Холод со всех сторон сдавливает ноги все выше и выше, вот похолодела щиколотка, голени, вот ближе и ближе мутные воды к кромке сапог, одно неловкое движение – и ледяная вода мгновенно