Школа Добра и Зла. Единственный истинный король. Соман Чайнани
свою, но только один победит.
Один – потому что не может мертвец страною своей управлять,
Тому невозможно корону надеть, кто голову смог потерять,
Однажды, я помню, ко мне во дворец неистовый рыцарь явился
И голову тоже свою потерял, проспорить её умудрился,
Была одна вещь, на которую он права заявить попытался,
И вырыл тем самым могилу себе, и с жизнью своею расстался.
Чего он хотел? Это знает лишь тот, кому путь к короне открыт.
Найди это там, где в ночной тишине волшебное древо стоит».
Софи ничего не понимала, во всяком случае сейчас, готовой лопнуть, словно воздушный шарик, головой. Какие-то рыцари безголовые… деревья волшебные… что за чушь? А боль тем временем нарастала, захлёстывала обжигающими волнами. Что-то он должен был означать, этот бумажный листок, о чём-то должен говорить, но боль…
Боль никак не желала, чтобы Софи что-нибудь поняла. Никак.
В дверь громко забарабанили.
– Софи! – раздался голос Альпы.
Дверь дёргали снаружи, пытались открыть, но ставшая прочной как камень кружевная лента успешно сдерживала натиск.
– Не делай глупостей, Софи! – надрывалась Омейда. – Король всё узнает! Он тебя видит! Где бы король ни был, он вернётся и накажет тебя!
Софи уставилась на дверь. Адская боль вытеснила у неё из головы почти все мысли. Почти. Кроме одной.
– Король видит меня?
В дверь заколотили ещё сильнее, но кружевная ленточка не подвела, продолжала держаться.
– Открой дверь! – потребовала Альпа.
«Как это, интересно, король может видеть меня, если его самого здесь нет? – размышляла Софи. – Разве только…»
Она посмотрела на листок со стихами, который был по-прежнему разглажен на зеркале.
Затем медленно перевела взгляд на своё отражение.
За дверью слышались новые, тяжёлые шаги и грубые голоса – это прибежали на помощь стражники, и теперь сёстры приказывали им выбить дверь. Но Софи было сейчас не до этого, она утонула в своих собственных глазах, внимательно изучала их зелёные, с капелькой синевы, радужки, большие чёрные зрачки, а боль всё сильнее, всё злее разыгрывалась у неё в голове, словно чувствуя, словно зная, что Софи подбирается к чему-то очень важному, и стремилась помешать ей. Стало трудно дышать, боль молниями пронзала мозг Софи – непрестанно, со всех сторон…
Казалось, ещё чуть-чуть, ещё вот-вот, и она потеряет сознание, однако Софи не сдавалась и продолжала всматриваться в изумруды своих глаз, ища в них не своё, чужое.
И нашла! Два крохотных скима прятались в глубине её глаз, свернувшись, словно змейки в тёмной норе.
Стражники уже выламывали крепкую дверь своими топорами и дубинками, полетели щепки.
Но Софи уже зажгла кончик своего пальца.
Розовый свет, словно факел, осветил тьму в её глазах.
Софи слышала, как заверещали скимы, как забились в истерике, пытаясь удержать контроль над принцессой.
Было