Фауст: о возможном. Светлана Сбитнева
этими соображениями, с какой решимостью преодолеть все невзгоды встречала она любые препятствия, с каким воодушевлением относилась к душевным бедам. А потом закончилась юность, и как-то слишком быстро началась взрослая жизнь, полная самостоятельных решений и ответственности. И хоть она всегда старалась быть независимой от родительского мнения, все-таки она привыкла, что есть кто-то, кто управляет ее жизнью, и когда ее жизнь перестала быть спланированной кем-то еще, потерялась в мире взрослых проблем, в мире тоски и уныния.
«И к чему все это?» – с грустью подумала Катя. «К чему эта бесконечная суета, бесконечные поиски чего-то? К чему страдания, этот бесценный жизненный опыт, который на деле оказывается не так уж ценен? Да, узнать и понять жизнь – значит, испытать не только счастье, но и пройти через страдания. Да, жизнь – это череда событий, радостных и печальных, череда надежд и разочарований, поиск целей и неизбежное шествие в сторону одного финала. Но стоит ли так рьяно стремиться узнать жизнь со всех ее многочисленных сторон, если за это познание человек получает забвение, и его душа черствеет? Стоит ли кидаться с головой в этот омут человеческих перипетий и жизненной суеты? Стоит ли воспитывать душу страданием и мимолетным, а порой и призрачным счастьем? Стоит ли открываться тем чувствам и эмоциям, которые рано или поздно погаснут и оставят лишь то зыбкое, что человек гордо называет жизненным опытом? Зачем этот жизненный опыт, если ты не сможешь ни с кем им поделиться, потому что у каждого человека свой багаж этого «сокровища», и никому нет никакого дела до других?..
– Стоит, несомненно, оно того стоит! – Катя повернула голову вправо, туда, откуда донесся голос, и увидела человека в темном плаще, похожего на монаха. Лица незнакомца она не смогла разглядеть из-за капюшона, но голос показался ей смутно знакомым. Только сейчас Катя заметила, что находится больше не в своей квартире, а в лесу, и лежит не на кровати, а на траве. Там, где стоял монах, лес расступался, образуя небольшую опушку. На этой опушке Катя увидела небольшой деревянный дом.
– Кто ты? – спросила Катя сразу, как только поднялась с земли. Ее голос прозвучал испуганно. Монах не ответил. Он резким движением развернулся и быстро пошел в сторону дома. Катя, перепугавшись, что монах бросит ее в лесу совсем одну, поспешила за ним. Пришлось бежать, чтобы не потерять из виду сливавшуюся с сумраком фигуру монаха. Дом, который был очень близко, когда Катя впервые его заметила, лежа на траве, теперь, казалось, находился в нескольких километрах от того места, где Катя открыла глаза. Наконец, монах оказался возле двери. Катя отстала от него лишь на несколько шагов.
Она бегло оглядела внешнюю стену дома. Дом был сделан из цельных бревен, щели между которыми были плотно законопачены – значит, дом пригоден для жизни в любое время года. Под треугольной крышей виднелось маленькое квадратное окошечко: видимо, это чердак или второй этаж. Когда Катя открыла дверь, первое, что привлекло