Большая книга ужасов – 54 (сборник). Елена Артамонова
это стоило посмотреть собственными глазами – средневековый замок на просторах нашей среднерусской полосы производил незабываемое впечатление. Впрочем, в виде замка был выстроен только один из флигелей барского дома, но именно он и привлекал наибольшее внимание посетителей. Сторож, подметавший аллеи парка, поделился с нашей группой интереснейшей информацией. Оказывается, во флигеле было множество потайных комнат и даже самый настоящий подземный ход, ведущий к реке, а идея постройки столь необычного сооружения принадлежала одной из хозяек поместья, сумасбродной особе, прожившей короткую, но бурную жизнь. Рассказ заинтересовал нас, зато, когда началась настоящая экскурсия и речь зашла о «характерных особенностях помещичьего быта» и «архитектуре эпохи классицизма», мы поняли, что такое настоящая скука. Я незаметно отстала от приунывших одноклассников, решив осмотреть все в одиночестве, а если повезет, то и побывать в необычном флигеле. Вскоре голоса и шаги стихли. К сожалению, у двери сидела старушка-смотрительница, которая никогда бы не позволила трогать руками экспонаты, и мне оставалось только смотреть на них. Я обошла просторную комнату, разглядывая стулья с гнутыми ножками, замысловато отделанную мебель, зеркала и картины на стенах.
Темно-синие глаза смотрели на меня внимательно и строго – женщина, чей портрет я впервые увидела в заколдованной башне, вышла из – за тяжелой портьеры… Иллюзия рассеялась – стала заметна сеточка трещин, покрывавших лицо и руки, край овальной резной рамы. Передо мной висело еще одно изображение таинственной красавицы – и только! Роскошный наряд из шелка и кружев, нитка жемчуга, заменившая серебряный талисман, тщательно прорисованное лицо, но менее выразительные глаза – вот, пожалуй, и все, что отличало этот портрет от первого. Подпись под рамой гласила: «Неизвестный художник середины XIX века. Портрет графини Софии Вольской». Подойдя к дремлющей смотрительнице, я кашлянула – она вздрогнула и открыла глаза.
– Извините за беспокойство, – в надежде расположить собеседницу я старалась выражаться как можно любезнее, – экскурсовод, как мне кажется, уделил недостаточное внимание биографии Софии Вольской, не могли бы вы…
– Могу, деточка. О ней никогда ничего не говорят – это правда. Молчат потому, что с жизнью и смертью Софии связана страшная тайна.
Я не люблю, когда меня называют «деточкой», но столь многообещающее вступление кого угодно сделает покладистым.
– Говорят о других, – смотрительница указала рукой в неопределенном направлении, – о тех, чьи портреты висят в парадном зале. История несчастной девочки, заблудившейся в темном лесу, не интересна авторам диссертаций и монографий. Скорее это страшная сказка, и я расскажу ее до конца. До самого конца. Ты готова?
Я молча кивнула. Необычное возбуждение пожилой женщины меня несколько удивило.
– Слушай же… Граф Владимир Львович прожил с женой почти двадцать лет. Большую часть времени они проводили