Идеология: между метафизикой и социальным контролем. Борис Дмитриевич Голованов
в силу непосредственного участия в процессе промышленного преобразования природы начинает сразу с практически осуществленных абстракций. Пролетариат начинает с технологической включенности в процесс производства, который является не чем иным, как научно-техническим господством над природой.
Альтернативность общественного развития обостряет задачу обретения завершенного классового сознания как для буржуазии, так и для пролетариата. Для буржуазии важность решения этой задачи проявляется не только в том, что общественное производство становится все более всеохватывающим и сложным, но еще и в том, что сам процесс производства формирует класс, который своим развитием угрожает политическому господству буржуазии. Над классовым сознанием буржуа, по мысли Г. Лукача, «с самого начала и по самой его природе тяготеет историческое проклятие: в высшей точке своего развития оно должно вступить в неразрешимое противоречие с самим собой и в силу этого себя ликвидировать»[91]. Сознание буржуа, выходя на уровень реальной всеобщности, окрашивается пессимизмом. Диалектическое противоречие классового сознания пролетариата хотя и ведет пролетариат к растворению в бесклассовом обществе, но результат этого растворения положителен и выражается в переходе к способу производства, основанному на общественной собственности, – к социализму.
Классовое сознание обоих типов – как пролетариата, так и буржуазии – способно создать теоретическое представление об общественном устройстве, однако социальные границы этих теоретических представлений совершенно различны. Сосредоточенный на преследовании частных интересов, собственник капитала не склонен замечать общественную природу капитала, он не видит общественной функции своей деятельности. Эта функция осуществляется бессознательно, «поверх головы» и помимо воли буржуа. Столкновение с общественной природой капитала для собственника капитала происходит в трагические периоды экономических кризисов и становится для него полной неожиданностью. Но даже в ситуации кризиса большинство представителей класса буржуа скорее предпочтут рассматривать, например, банкротство как результат личных просчетов, нежели как действие объективного закона. Не только на практике, но и в теории буржуазное классовое сознание склонно абсолютизировать значимость индивидуальной инициативы, и эта абсолютизация в конечном итоге приводит к отрицанию существования каких-либо общих законов исторического развития. История предстает перед буржуазным сознанием либо как тиражирование некого формализма, совершенно равнодушного к человеческого материалу, либо как «неразумное правление слепых сил, которое в лучшем случае воплощается в “духе народов” или в “великих людях”, то есть может быть лишь прагматически описано, а не рационально понято»[92].
В своем стремлении постичь содержание исторического процесса буржуазное
Лукач Г. История и классовое сознание. Исследование по марксистской диалектике. – М., 2003. – С. 159.
Лукач Г. История и классовое сознание. Исследование по марксистской диалектике. – М., 2003. – С. 147–148.