Спутник жизни. Надежда Задорожная
была обезьяной, а ты была моей обезьяньей мамой. Мы жили в джунглях, ели бананы и вшей. – Эмми увлечённо болтала и всё крепче висла на маме, глаза её горели и становились какими-то дикими. – Ты чесала меня, и маленькие насекомые падали из меня, мы их ели, и это было так здорово. А наш папа, папа был здоровый бабуин, самый главный. Клаасс!!! – Эмми уже орала как безумная, и пока они шли до машины, которая была припаркована довольно далеко от клиники, несколько прохожих оборачивались, недоуменно смотря на девочку, которая была больше похожа на дикого зверёныша, чем на человеческое дитя.
Анна почти плакала, как будто у неё не осталось больше ни физических, ни душевных сил хоть как-то противостоять безумству происходящего.
Искренне сожалея, что нельзя говорить плохие слова вслух, и чертыхаясь в душе, Анна-Мария уже звонила Томасу.
– Это я, родной, спасибо тебе за доктора, мне стало легче, он сказал, что она абсолютно здорова, но я всё равно больше так не могу.
– Что такое? – недоумевал Том.
– Наша дочь сошла с ума, теперь она КА-ПУ-ЦИН, – растягивая слоги, поведала Анна и продолжила, даже не слушая, есть ли там вообще муж на другом конце. – В кабинете у доктора была обезьянка, и теперь она тоже примат, а ещё врач мягко намекнул заняться собой! Представь! Читать книги и всё такое! Алло, ты тут? – наконец решила уточнить Анна, вслушиваясь в тишину.
– Да, я тут, поговорим вечером, вот прям сейчас никак не могу, скажи какую книгу купить? Я заеду после работы, – заботливо, но уже немного напряжённо сказал Том. – Займёмся этим вечером. У меня очень важный проект, и я совсем никак не могу сейчас говорить. Пока, милая, если Эмми думает, что она обезьяна, это хорошо, пусть бесится, она же ребёнок. Подыграй ей, зачем всё усложнять. Целую. – И снова короткие гудки.
«У всех всё важное… – подумала Анна-Мария, стараясь изо всех сил не впасть в отчаяние, как у неё это порой бывало. – Что за вечное его это непробиваемое спокойствие. Придумай занятие, подыграй, попрыгай. Почему я должна это делать!.. а мне, а что мне??!»
Коверкая язык и тщательно скрывая свой гнев и раздражение, Анна обратилась к дочери:
– Милый капуцин, может, ты хочешь немного бананчиков? Давай заедем в супермаркет и добудем их там. А потом поедем к тёте Люси, удивим её твоим новым образом.
Эмми взбесилась ещё больше, крича на всю улицу:
– Бананчики, бананчики.
Единственное, что пообещала себе Анна-Мария, когда родилась Эмми, это то, что она никогда не будет жестоко обращаться со своими детьми, как это делал её отец. По любому поводу и без он раздражался так, что мог даже швырнуть чем-нибудь в девочек. Она вспомнила один случай, когда он дал ей такую затрещину за то, что она взяла его старый бинокль без спроса и утащила его в их дом на дереве. Ей даже пришлось несколько недель не посещать школу, скрываясь дома с синяками, потому что мама считала это постыдным, показаться на людях в таком виде. Анна так ненавидела родителей в те моменты, испытывая самые разные эмоции от обиды до благодарности, что жива, скоро вырастет и забудет