Все тайны Москвы. Александр Попов
примета.
Другое дело, что Отрепьев – это очевидно – принимал живейшее участие в воцарении самозванца, и, зная, чьим порученцем он был, мы можем вычислить вдохновителей и спонсоров, говоря современным языком, охватившей Русь Смуты.
Еще одна существующая версия – Дмитрий был подлинным Дмитрием. Уже вскоре после смерти царевича стали ходить слухи о том, что убит был некий мальчик Истомин, а подлинный Дмитрий – спасен и скрыт. Одним из столпов этой версии было то, что Нагая не делала заупокойных «вкладов» за убитого сына, то есть знала, что он жив, а поминать живых – великий грех. Но в прошлом веке заупокойные вклады Нагой за Дмитрия все-таки обнаружили. Остальные доказательства, в принципе, можно и не рассматривать.
Историк Н. И. Костомаров полагал, что самозванец родом из Западной Руси, сын какого-нибудь мелкого дворянина, беглеца из Москвы. Эта теория, стоит сказать, более всего походит на правду.
30 июля 1605 года новоназначенный патриарх Игнатий венчал Дмитрия на царство, и тут же из ссылок возвратили бояр и князей, бывших в опале. Прощение получили и все родственники Филарета Романова, а его самого возвели в ростовские митрополиты. Служилым людям удвоили содержание, а помещикам – земельные наделы. Все это было сделано за счет земельных и денежных конфискаций у монастырей.
Срок преследования беглых установили в пять лет, а крестьянам разрешили уходить от помещика, если тот их не кормит в голод. Взяточников приказали водить по городу, повесив на шею денежную мошну или то, чем бралась взятка, вплоть до соленой рыбы, и при этом бить палками. Дворян избавили от телесных наказаний, но они были вынуждены выплачивать за преступления большие штрафы.
Дмитрий часто гулял по городу, общаясь с простыми людьми. Но при такой доступности царь учредил иностранную охрану, которая обеспечивала его личную безопасность, а от русской, наученный, видимо, опытом предыдущего правителя, отказался. Подобное «западничество» возмутило весьма многих.
Также Дмитрий отменил препятствия к въезду и выезду из государства и передвижению внутри него. Англичане, бывшие в то время в Москве, замечали, что такой свободы не знала еще ни одна европейская страна.
Лжедмитрий планировал войну с турками, готовя удар по Азову, и хотел присоединить к стране устье Дона. Также он готовился к войне со Швецией. Все это воплотит лишь Петр I. Искал Лжедмитрий поддержки на Западе, но, поскольку обещания по уступке земель и поддержке католической веры он выполнять отказался, европейские монархи не спешили налаживать с ним дипломатические отношения. Помимо этого, по некоторым данным, Лжедмитрий поддерживал отношения с польскими магнатами, желающими свергнуть своего короля. Так что, хотя Лжедмитрий и называл монахов «дармоедами» и «лицемерами», остальная его политика оказывается весьма русской. В итоге сложилась двойственная ситуация: с одной стороны, народ Дмитрия любил, но, с другой, подозревал в самозванстве.
Смута же не прекращалась: постоянно