Легионер. Век Траяна. Александр Старшинов
карцер, возрастал и ужас Приска.
Давно погас факел, за окном стемнело, дверь больше не открывалась, никто не приходил. Приск не ведал, спит он или бодрствует. Иногда ему казалось, что спит, иногда – что это наяву нечто огромное, черное движется в ночи и тянет, тянет к нему руки, но никак не может дотянуться.
– Приск! – раздалось у окна.
Арестант вздрогнул и очнулся. Снаружи, за зарешеченной щелью, мерцал свет.
– Это я, Кука! – послышался громкий шепот.
Приск кинулся к окну, потянулся пальцами сквозь прутья. Ставня с той стороны уже не было.
– Это хлеб, возьми! – Кука вложил ему в ладонь завернутую в тряпицу лепешку. – А тут вино с водой и медом. – За лепешкой последовала фляга. – Ты давай, держись. Наталис рвет и мечет, но Валенс за тебя горой.
– Но ведь многие видели, что Фирмин напал первый, а я защищался! Есть свидетели.
– Видели, да… Но Валенс сказал: «Дело не в этом».
– А в чем?
– Не знаю.
– Что будет?
– Не знаю.
– Сколько мне сидеть? Кротон здесь уже три года. – Приск покосился в темноту и невольно отодвинулся – поближе к «своей половине».
– Он всего полгода сидит.
– Всего! – передразнил Приск.
«Тиресий… Он ведь предсказывал…» – вспомнил Приск.
– Слушай, Кука, ты не слышал, может, кто рассказывал… На Адриана не нападал случайно кабан на охоте?
– Ты случайно головой не стукался? Тебя запросто казнить могут, а ты – про Адриана с кабаном.
– Так нападал или нет?
– Да, было дело, говорят… Матерый секач чуть нашего красавца не задрал.
– Тиресий что-нибудь сказал после моего ареста?
Кука помолчал, потом выдохнул:
– Сказал. «Надо тянуть время».
Ивремя тянулось, день за днем ничего не менялось. Приск нашел в углу черепок и отмечал на стене палочкой полосу света, когда она сменяла ночную тьму.
Один день, второй, третий, четвертый… Приск спал урывками – стоило смежить глаза, как убивающий всякий сон холод растекался по спине.
Кротон в углу что-то бормотал:
– Они все придут за нами, нас всех уничтожат.
– Кто придет?
– Волки.
На десятую ночь юноше приснились волки, Приск бежал, задыхаясь, перескакивая с камня на камень, оскользался, падал, обдирая ладони и колени. Внезапно вожак прыгнул, впился зубами в плечо, обдав смрадным дыханием.
Приск заорал и рванулся. Почувствовал – наяву кто-то навалился на него, и острая боль раздирает плечо.
Он вновь заорал и принялся изо всей силы бить по телу над ним кулаком (мог бить только левой, правая онемела) – но попадал по спутанным грязным волосам. Бил кулаком, потом – коленом, метя в пах, но проклятый зверь не разжимал хватки. Приск попытался угодить по уху или добраться до шеи, но пальцы запутались в свалявшейся бороде. Приск продолжал вопить что есть мочи – ему казалось, что Кротон уже перегрыз ему все жилы на правом плече.
Наконец