Я – чеченец!. Герман Умаралиевич Садулаев

      Таких тонких моментов не знают стражи порядка, поэтому я жил без регистрации и спокойно проходил мимо милицейских постов. Но когда мое предприятие арендовало помещения на режимном заводе, понадобился пропуск, а пропуск без регистрации не оформляли. Я попросил хозяина квартиры, которую снимал, он был человеком хорошим и сразу написал положенное заявление.

      Нас вместе с хозяином пригласили в ОПВС, где регистрируют иностранцев. Мы пришли, и я с порога сказал, что это незаконно: я гражданин России, почему для моей регистрации нужен особый режим? Помню майора, сидевшего за столом. Он встал и со злостью в голосе заявил: идёт война, и вы все враги.

      Значит, так. Мы – чеченцы, и мы враги России. Если мы об этом забываем, нам напомнят.

      Хозяину квартиры при мне долго объясняли, чем для него чревато предоставление мне жилья. Гарантировали постоянные обыски, проверки паспортного режима, а если в районе прогремит любой взрыв – привлечь его в качестве соучастника. Потому что виновным буду автоматически назначен я.

      В тот день хозяин все же не отказался от намерения сделать мне регистрацию. Но через месяц с извинениями, опустив голову, попросил меня съехать с его квартиры.

      То, что происходит с чеченским народом, Лев Гумилев назвал бы пассионарным перегревом. От этого и героизм чеченцев, их активность, их воспроизводство, но и фатализм, самопожертвование. Угнетенный инстинкт самосохранения. В худшем случае, пассионарный перегрев заканчивается вымиранием нации.

      Не знаю, солнечной ли активностью это вызвано. Скорее, историческими обстоятельствами, в первую очередь, российской политикой. Вплоть до новейших времен чеченцы были лишь конгломератом разношерстных племен, которые никогда не были способны объединиться до конца, создать собственную государственность и сформировать единую нацию. Если «война до последнего чеченца» не будет завершена, если чеченцы выживут и станут народом, благодарить за это они будут должны Россию, которая лучше всяких солнечных аномалий зажгла в них пассионарность, заставила встать плечом к плечу и внушила каждому: арию, хурриту, хазару – ты чеченец. Русские – наша последняя надежда. Они не позволят нам оставаться женщинами. Они заставят нас быть чеченцами и мужчинами, потому что каждый чеченец – боевик, каждый чеченец – враг.

      И остается только – победить или умереть.