Бесы, или Некоторые зарисовки из жизни порномоделей. Николай Ставрогин
драпировку, выставили свет, тетя Галя разделась. В комнату вошел Матвей с фотоаппаратом и… у него, конечно, встал. Он впервые в жизни увидел не то что на картинке или в журнале, в СССР секса не было, а вживую, перед собой, на расстоянии трех метров, обнаженное женское тело, источающее ту самую ауру и желание. Это был «перегруз» для сексуально неподкованного, неготового и гормонально не сбалансированного подростка. Матвей стоял, вцепившись в висевший на шее фотоаппарат, и, не отрываясь, разглядывал обнаженную родственницу, которую видел последний раз лет шесть назад. Член предательски выпирал из-под хлопчатобумажных тренировочных брюк с комично отвисшими, вытянутыми коленками. Тетя Галя все заметила, ей ли было не заметить, все поняла, мысленно одобрила и, конечно же, ее «передок» мгновенно увлажнился. Отец тоже все увидел, все понял, понял, что сын уже повзрослел, что зря он это затеял, но отступать было поздно, и он сделал вид, что ничего не заметил. Потом была фотосессия в душной комнате, наполненной любовными флюидами и ароматом женского тела, которые, наверное, и запечатлелись на самом удачном снимке с названием «Обнаженная тетя Галя».
Ночевать Матвею предстояло с тетей в одной комнате, потому как квартира у них была двухкомнатная, в одной из комнат которой спали отец с матерью, в другой Матвей. Так что выбора не было, и тетю Галю расположили там же на кресле-кровати. Ну не на кухне же, в самом деле, ее укладывать?!
Матвей лежал в своей постели и не мог уснуть. Он все еще находился под действием дневного переживания. Его член тоже не мог уснуть, он стоял под одеялом по стойке «смирно», причем настолько «смирно», что даже чувствовалось, как в нем пульсирует кровь.
Когда родители в соседней комнате выключили телевизор и затихли, тетя Галя, лежавшая на кресле, перпендикулярно диванчику Матвея, шепотом спросила:
– Не спится?
– Не спится, – ответил Матвей.
– Мне кажется, тебя сегодня очень взволновала фотосессия. Ведь так?
– Так, – подтвердил Матвей.
– А хочешь, я тебя успокою. Помогу тебе побороть твое волнение, мой беспокойный мальчик? – мягким и глубоким голосом спросила тетя Галя.
– А как? – спросил Матвей, шестым чувством угадывая, как именно, и почувствовав, что сердце его от этой догадки бешено забилось в такт пульсирующему члену.
– Позволь я покажу тебе! – мягко ответила тетя, вставая с кресла. Она была в длинной ночной рубашке.
– Подвинься немного, я присяду на край, – сказала она, подойдя, а Матвею показалось, подплыв к его дивану. Он подвинулся к стенке. Она присела, посмотрела на него, потом прилегла на бок рядом и, проведя рукой по голове Матвея, поцеловала его в лоб, а затем… затем все происходило как во сне.
– Ну, что тут у нас? – произнесла тетя Галя и засунула свою руку к Матвею под одеяло. Матвей только и смог, что промычать что-то невнятное в ответ, он был невероятно смущен в тот момент и буквально лишился дара речи.
– О-о-о!