Пережить себя. Акт первый. Дмитрий Маркеев
и вкупе с чёрно-пепельным небом действовали угнетающе, пробивавшаяся кое-где сморщенная и крючковатая растительность дополняла картину.
Я вскочил на ноги и, опасно пошатнувшись, тут же чуть было не упал обратно, поскользнувшись на распластанной подо мной багровой луже. Болевые ощущения начали постепенно притупляться, а вместе с тем я осознал, что не чувствую на себе ни единой раны. Действительно, никаких возможных источников кровотечения не наблюдалось, да и чёрная рубашка с не менее чёрными штанами и ботинками оказались нетронутыми.
«Где я? Что со мной произошло?» – мысли в моей голове лихорадочно сменяли одна другую. Но как я ни старался, вспомнить ничего так и не смог.
Над самой линией горизонта висело блёклое солнце, силившееся хоть немного протиснуться сквозь плотную дымку неба. Местами над истерзанной землёй бродил плотный туман. И ни единой живой души, будто тут недавно побывала сама Смерть. Но никакого смрада разлагающихся трупов, воздух был лишён всякого запаха и оттого ещё больше казался мёртвым.
Леденящий ветер, который я было отнёс к одному из постоянных явлений этого места, неожиданно быстро стих. Я крепко задумался.
«Как бы то ни было, мне нельзя оставаться здесь, надо идти и искать хоть что-нибудь выбивающееся из общей атмосферы этого кладбища. Да и потом, не могу же я здесь быть один? Наверное…»
С этими мыслями я направился в сторону солнца, которое, к моему облегчению, вело себя самым обычным образом – поднималось. Но не успел я пройти и пары десятков метров, как споткнулся обо что-то и, не удержав равновесия, растянулся на земельном покрове, который оказался настолько неприветливо холодным, что я, не желая более с ним контактировать, вернулся в стоячее положение чуть ли не быстрее, чем до этого падал. Обернувшись, я обнаружил в шаге от себя причину моего знакомства с промёрзшей насквозь почвой: массивную, совершенно невредимую серебристо-синюю перчатку. Подняв её, я обнаружил в середине ладони окаймлённый белой линией паз неизвестного назначения, отметив между тем и весьма заметные увесистость и жёсткость перчатки.
– Пригодится, – пробормотал я, натягивая перчатку на правую руку, как вдруг она, загоревшись слабым голубоватым светом, мягко обтянула моё запястье, отчего я непроизвольно вздрогнул. Несмотря на казавшуюся очевидной громоздкость, она абсолютно не стесняла движений в своём новом состоянии.
– Ваше имя?
Я снова вздрогнул и уставился на источник голоса – на перчатку.
– Ваше имя? – терпеливо повторил вопрос внушительный мужской механический голос.
И тут я осознал, что не помню не только событий ближайшего прошлого, но и даже своё имя.
– Имя… Имя… Моё имя… – отчаянно перебирал я свою помутневшую память.
– Эйрен Деллон!
Глава 2
Я испуганно заозирался по сторонам, но в поле зрения всё так же не было ни одной живой души.
– Эйрен Деллон!
Два туманных скопления, попавшихся мне на глаза, вдруг стремительно соединились в единое чёрное облако, которое лихорадочно зашевелилось, складываясь в нечто наподобие силуэта, только очень и очень размытого, так что определить даже примерные очертания его не получалось.
– Эйрен Деллон! – пророкотал в третий раз громоподобный голос. – Я, лорд Эвелхейм Тархар, отныне и навсегда стану твоим кошмаром. Теперь этот мир – и твой тоже.
Окончив речь, силуэт растворился в воздухе, оставив меня в полнейшем замешательстве.
– Принято, Эйрен, – проговорила перчатка.
Мне же было не до неё.
«Мало того, что я оказался в Богом забытой пустоши, так теперь за мной ещё и охотится какой-то самозванный лорд. Да, одна новость лучше другой…»
– Ну, – подметил я про себя, – сейчас я хоть знаю своё имя. Хорошее достижение, как-никак.
«Ну-ну, успокаивай себя. Будто лучше станет от этого.»
Переведя дух, я продолжил свой путь на восток, если можно было так назвать шествие к солнцу в этом порченом мире. Покуда ноги мои были тверды, разум метался в беспокойстве.
– Куда я иду? – бормотал я себе под нос. – Вдруг здесь везде одни сплошные бездыханные равнины? Какой толк от моих блужданий?
Внезапно пошёл дождь. Никаких неожиданных ощущений, к моему удивлению, он не вызвал, вот только с грунтом начало твориться что-то неладное: ранее казавшаяся незыблемой промёрзшая земля вдруг стала жадно впитывать несущуюся с небес влагу. Почва под моими ногами потеряла всякую устойчивость и походила теперь больше на топкое, цепкое болото. Я скоропостижно сравнялся по влажности с земельным покровом, идти становилось всё труднее и труднее. Мерзкий дождь заливал глаза, накапливавшаяся в одежде жидкость упорно тянула меня вниз, пытаясь утопить в образовавшейся вязкой трясине. Я сопротивлялся нагрянувшей стихии, сопротивлялся остервенело, но силы мои таяли с каждым шагом.
– Я не сдамся… не сдамся… ни за что… – убеждал я сам себя, противясь дьявольски манящему соблазну бросить борьбу и сойтись воедино с этой проклятой топью.
«Это