Цена победы. Книга первая. Даниил Владиславович Никулин
небрежно бросил учебник на стол, снова подошел к окну и нетерпеливо забарабанил пальцами по оконному стеклу.
– Рома! – услышал он голос мамы. – Ох, Рома, что же с тобой происходит…
Она сделала шаг вперед, Рома увидел ее отражение в оконном стекле, желание обнять маму стало еще более сильным, и теперь он изо всех сил давил в себе это желание – если сейчас дать волю чувствам, совершить задуманное будет гораздо сложнее.
– Мне надо приготовить уроки на завтра, а ты мне мешаешь, – совсем уж ледяным голосом произнес Рома, – и оставьте вы все меня в покое… Надоели уже со своим лицемерием и демагогией. И еще… – Рома снова повернулся к маме и посмотрел ей прямо в глаза. «Откуда в нем столько ненависти?» – ужаснулась в этот момент Светлана. Рома подождал несколько секунд и выдал маме последнюю из придуманных им реплик:
– У тебя своя семья, ей и занимайся. А ко мне больше не лезь. Понятно?
«Все-таки порядочная я сволочь…» – подумал он сразу же после этого. С другой стороны, именно это сейчас и нужно, чтобы окончательно и безжалостно уничтожить оставшиеся между ними родственные узы. Да, так и надо.
– Понятно? – повторил Рома и, не дождавшись от мамы ответа, снова повернулся к окну. Пусть мама думает, что ему теперь на все наплевать. На самом деле глубоко внутри себя Рома с искренним состраданием почувствовал, что всем высказанным сегодня он причинил маме сильную душевную боль, и теперь не хотел смотреть ей в глаза, чтобы не расклеиться и не наделать сентиментальных глупостей. «Уходи, мама… – мысленно попросил Рома, сдерживая охватившее его волнение, – пожалуйста, уходи, ты уже ничего здесь не изменишь…»
Или Светлана действительно что-то почувствовала, или, что скорее всего, поняла, что дальнейший разговор между ними невозможен, но дверь в комнату закрылась и Рома снова остался наедине с самим собой и со своей совестью. В последнее время он довольно часто повышал на маму голос, обвинял, что она его не понимает; относится к его жизни с безразличием; что она разлюбила его, но таких слов еще ни разу маме не говорил и теперь, понимая, насколько далеко он сегодня зашел, изо всех сил старался убедить себя, что сделал все именно так, как и хотел.
Так было надо, потому что Рома твердо решил уйти из дома, и закончившаяся подзатыльником ссора с отчимом произошла как нельзя кстати.
«Вот дерьмо! – думал он теперь, шмыгая разбитым носом, внимательно вглядываясь в каждую выныривающую из темноты дождя машину, похожую на маршрутное такси. Но каждый раз его ожидало разочарование, – разве можно так издеваться над человеком?»
Нос болел, будто его сломали. Не повезло, конечно, с подушкой безопасности, не предусмотрел, что та отомстит ему за содеянное. Впрочем, нос-то пройдет, куда денется, а вот машину он хорошо приложил, хорошо… Будет теперь помнить, скотина, как подзатыльники раздавать… Как они там, кстати? Скорее всего, уже обо всем узнали – дурик с охраны наверняка им сообщил…
Черт, ну когда же он отсюда уедет?