За дверью. Жизнь как работа над ошибками. Сергей Шаталов
с которым я до сих пор не разобрался… Меня пока не пугает отсутствие полноценной личной жизни. Наоборот, нравится, что я взрослый и самостоятельный, независимый даже от бытовых дел. Наличие бизнеса никак не помешает нормальным отношениям, если мы к ним стремимся сами, а не прячемся в вечных делах.
Страх осуждения, чужого мнения
Если скажу, что на чужое мнение мне наплевать, – это будет очень грубо? Главное, чтобы мои дела не портили напрямую чью-то жизнь, на все остальное – не обращаю внимания. А слухов и мнений про меня ходило и ходит достаточно, даже внутри коллектива. Но люди ведь многого не знают, поэтому не могут судить объективно. Есть люди, которых я уважаю и к мнению которых прислушиваюсь.
Страх успеха
Кто-то к успеху стремится, кто-то – боится. У меня был период, когда кружилась голова от того, что бизнес набирал обороты. А что будет дальше? Для чего развиваться, когда от этого становится страшно? Но именно это и манит одновременно. Стоит осознать, что у развития нет пределов и нужно просто получать удовольствие!
Глава 7. «Бригада»
Первый бизнес, заброшенный институт, женщины, гулянки, долги – вот моя жизнь в нулевых. Но, должен признаться, это не полная картина. Помните популярный сериал тех времен «Бригада»? Когда мне было двадцать два, осознанно пришел в похожую компанию и был «в теме» долгие годы. Я хотел решать важные дела, весь такой загадочный и стильный.
Несколько раз попадал в «маски-шоу», когда клали всех подряд на асфальт. Сапогом прижимали голову к асфальту или сугробу, пинали по телу, но мы были за идею и отступать не собирались. Иногда я думал, где окажусь в следующий раз. Может быть, на кладбище? Или в тюрьме.
Я увидел страну в самые разные времена. У нас на глазах она развалилась: перевороты и бунты были не только у Белого дома, но и на улицах. Когда я был маленький, не особо понимал, что происходит, какая за этим история. Видел внешнее. Ходили с монтажками, делили территорию, буквально асфальт делили.
Однажды видел, как во дворе пацаны встали стенка на стенку и начали кидаться камнями. Крики, мат, кровь… Я тогда испугался, заплакал. Мама быстро увела: «Не бойся, ребята просто дерутся, тебя не тронут». Меня почему-то правда не трогали, но я видел, как к детям постоянно приставали, отбирали деньги, вещи. За мной тоже ходили, пытались словами унизить. Наверное, правильно реагировал, а может, просто повезло – не били и не грабили.
В каждом дворе стояли «представители» и вербовали в группировки. Некоторых группировки буквально воспитали. Сурово, но это лучше, чем отсутствие каких бы то ни было понятий. Молодежь думала о своих словах и действиях, потому что все знали: можно огрести по полной, если что не так.
К середине двухтысячных годов суровых разборок стало меньше, люди стали заниматься больше бизнесом. Не хотели терять то, что с трудом добывали, поэтому стали разговаривать и договариваться. Это не значит, что силовые разборки совсем прекратились. Было