О чем молчит Энисет. Древняя тайна Египта…. Жансая Жумадилова
Горс.
– Какой центр? Это снова смерть, да? Но я же переродился!
Горс нервно передернулся и буркнул, повернувшись к Адриату:
– Кажется, мы оторвали душу от тела. Наверное, кто-то умер только что. Что ж, ничего страшного. Наука, как и все прекрасное, требует жертв.
Бюст продолжал беспокойно делать гримасы и даже заерзал на своей подставке:
– Что вы наделали! У меня была семья в этом мире! Я работал архитектором и готовил проект отеля в форме пирамиды!
– Как интересно! – Горс стал потирать подбородок. – То есть, наше предназначение повторяется из жизни в жизнь… Вы помните, как вы были строителем в Египте?
– В Египте? Но какое это имеет значение сейчас? Верните меня обратно в мое тело, моя жена ждет ребенка! Я не хочу оставаться неживым предметом! Я не согласен пребывать в таком состоянии! Я не согласен, – твердил он.
Уроженец Наварры20, пересыпавший баско-испанскими ругательствами, то и дело шевелил носом, словно желая чихнуть.
– Последнее, что я помню, это вишневое дерево, на цветы которого у меня аллергия. Я потерял сознание, даже не успев чихнуть, а вскоре обнаружил себя здесь, – рассказывал мужчина и неожиданно высеченные скальпелем морщинки на его лице болезненно сжались. – Пожалуйста, отпустите меня! Верните меня назад!
– К сожалению, мой друг, это невозможно. Вы нужны мне для моего исследования. Все, что я могу вам предложить, это помощь вашей жене. Как вас зовут?
– Меня? Жорж Огюст Сабадо. Так меня звали в моей последней жизни. Моя жена, Флор Сабадо, сейчас находится в клинике в Мадриде. Через месяц у нас должна родиться девочка.
– Ясно-ясно. Так вот что, Жорж, я найду вашу жену и перечислю ей крупную сумму денег, которых ей хватит на первые несколько лет после родов. Отпускать я вас не собираюсь. Если хотите, чтобы госпожа Флор ни в чем не нуждалась, слушайтесь меня. В противном случае я отправлю вас в небытие, и ваша жена останется беспомощной вдовой с ребенком на руках и без средств.
– Что вы будете делать со мной?
– Меня интересует ваша египетская жизнь. Души ничего не забывают, поэтому вы поделитесь со мной кое-какими сведениями касательно иероглифов, тогдашнего быта, обычаев и тому подобное.
– А потом? – спросил Жорж.
– Не ваше дело… Бенна, уменьшите количество воска, чтобы он не мешал своей болтовнёй. Господин Сабадо, – обратился Горс к бюсту, – пока я даю вам, точнее вашей душе, время для воспоминаний. Мне нужен не архитектор Жорж, а строитель Долины Царей, поэтому будьте любезны собраться с мыслями.
Горс повернулся к женской статуэтке.
– Что-то эта милая дама запаздывает. Оживление идёт медленно…
Время шло. Танцовщица не оживала. Учитель Горс начал волноваться. Он ходил по Зеленому Залу в новых оксфордах, посматривал на часы, и каждый его шаг по кафельному полу звонко отталкивался эхом от стен.
Бюст Сабадо с недоумением смотрел на него и беззвучно шевелил губами. Вдруг где-то по соседству
Наварра – прежде королевство, ныне провинция и автономная область на севере Испании, у южной подошвы западных Пиренеев, на границе с Францией, в которой преобладающую часть населения составляют баски – самобытная народность с собственным баскским языком, не относящимся ни к одной из известных языковых семей.