Psychica. Алексей Сергеевич Вилков
удивился, почему сюда пока не примчалась полиция. Он терял контроль над происходящим, не понимая, как следует поступить, чтобы сохранить репутацию.
Сохраняя карикатурно-зловещий вид, очкарик упрямо тарабанил по железу, монотонно повторяя:
– Помощь пришла! Открывайте!
На секунду послышался женский стон, протяжный и писклявый, прерываемый лаем, ржанием, почти демоническим воем. Медлить – уже преступление, будто оставалось несколько секунд, и чье-то нерадивое сердце издаст последний стук.
Пронырливый Димка, получив одобрение командора, взялся за отмычки, поковырялся в замке, поднапрягся, приспособив санитаров держать стояк, завел дрель, и дверь поддалась, открывшись.
«Слабо заперлись!» – оценил Максим, наблюдая, как разъяренные санитары и предусмотрительный Глеб врывались в прихожею ухоженной квартирки с «евроремонтом».
Затхлый запашок вонзился в рассудок. С грохотом падала посуда, и скрежетали стулья, а после прозвучал пронзительный крик, когда санитары схватили кого-то, уложив на пол. После раздался противный визг. Маликов пасовал зайти следом, пока кто-то не подтолкнул его в спину так нагло, что он вышел из ступора. Раньше особо не приходилось связываться с психоневрологическими случаями. Он сторонился сомнительной науки, смутно запомнив только экзаменационный цикл на пятом курсе.
– Доктор? Тут и вам работенка найдется, – проскрипели за стеной санитары. – Взгляните?!
Сохраняя бдительность, Максим медленно прошел в зал, увидев перед собой лежащую возле дивана женщину средних лет в порванных чулках. Она приглушенно стонала, испачканная в крови, размазывая ее по малиновому ковру, оставляя китайские иероглифы. Ее зверски чем-то изрезали. Ноги и руки пестрели кровоточащими полосами, а под халатом пульсировала рваная рана в области живота. Нечастную исполосовали как треску на празднике норвежских рыбаков.
Маликов преодолел замешательство и раскрыл аптечку, свистнув фельдшера.
– Ты куда запропастился?
– Там психа вяжут. Загляделся, – оправдывался Димка, разрывая спецпакет.
Изувеченная женщина пыталась встать, но не удерживала равновесие и плашмя падала, ударяясь затылком. Сноровистый Димка перевязал ей раны и вколол анальгетик, нецензурно ругаясь. Дамочка легко отделалась. Банальный случай бытовой поножовщины, каких Маликов наелся по горло. Жить будет, никуда не денется, размышлял он, оставляя ее с напарником, полагая, что понадобятся носилки, попутно перебирая в уме ближайшие клиники.
– Что случилось, мать? – грубо спросил фельдшер. – За что он тебя?
– Нет, нет, я не виновата, – прозвучал хриплый голос, – я не виновата. Спрячьте оружие! Спрячьте ножи! Он убьет меня! Его ищут!
– Не понял, что ты несешь! – сплюнул он под ноги, совсем отказавшись от норм приличия. – Кто кого ищет?
– Не трогай ее! Крови много потеряла, болевой шок. Ты, ей Богу, как на стажировке, – нахмурился Максим. – Принеси носилки и позови подсобить