Укрощение дьявола. Колин Голл
чему эти страхи? – удивился Вельзевул. – Я же обещал тебе свое покровительство.
–Что будет со мной?
–Ничего. Судьба твоя не зависит от меня.
– Вот это действительно новость! Стала ли я от этого спокойнее? Не знаю. Послушай меня. Дому нужна хозяйка, которая взяла бы на себя все заботы. Разве ты не тоскуешь о семейной жизни?
–Не с тобой же! Пойми наконец я обречен на вечные скитания. Жениться?! Уж лучше в омут головой! Я не могу быть предметом любви. Так и знай. И потом, полюбить женщину – это значит отдать ей себя. И это не только постоянная тирания, это еще и анархия!
–Ты хоть раз влюблялся?
Этот вопрос она задала ему не зря. Хоть и дьявол он сделался ей мил и как мужчина. К тому же Сара пребывала в убеждении, что она однажды получит доказательство, что Вельзевул воспринимает ее благосклонней, чем остальных женщин, а пока за отсутствием таковых она, отчасти под воздействием его очарования, отчасти из-за неуемной жажды быть любимой, отчасти из-за своей нерешительности, которую испытывают склонные к полноте женщины в возрасте, когда им приходится прибегать к разным уловкам, чтобы быть привлекательными, вдохновлялась надеждой, что скоро Вельзевул сам раздвинет границы их отношений.
–Не помню, когда я мог себе это позволить. Какое, впрочем, это имеет значение?
–Мог бы пожертвовать своей исключительностью! Так мало надо, чтобы соблазнить женщину!
–Женщины не стоят жертв.
От этих слов чувства Сары пришли в смятение.
–Не принимай это так близко к сердцу, – сказал Вельзевул, видя ее расстроенной.
–Глупо было… Я льстила себя надеждой, что небезразлична тебе.
–Ты не понимаешь ценность осознанного, но еще не осуществленного стремления. Фауст это понимал, понимаю я, а ты нет.
–Мне нужна полнота жизни, а не любование остановившимся мгновением. Вспомнил Фауста и себя тоже! Вы оба мужчины, а я женщина!
–Но это уже твое дело, а не мое, – отмахнулся Вельзевул.
–Твоя нетерпимость к женщинам просто возмутительна! Знаешь, кто ты?
–Скажи.
–Ты сексуальный расист!
Во время этой тирады Вельзевул, против обыкновения, развеселился.
–Ого. Никто еще не говорил мне, что я погряз в сексуальном расизме. А что! Это мне до известной степени льстит. Почему объясню позже. Женщина – первопричина всех бед. Даже ураганы называют женскими именами.
– Значит, тебе плевать на меня? Пусть я не молода, но у меня есть здоровье и идеалы. Я могу бороться.
–Если ты мне позволишь выразиться образно, то я скажу так: тут ты в заблуждении. Еще немного терпения, прошу тебя. Таких дел, о которых приходится думать очень много. И с каждым днем прибавляется все больше. Я выполняю свою работу, из сил выбиваюсь, полагаюсь только на себя самого. Я все вижу, все знаю…
–И руки у тебя длинные, – прибавила Сара.
–Отсюда выходит, что я могу одновременно интриговать тут, путать следы там. Словом, я всегда чем-то занят. Лет сорок тому назад я