Джихангир-Император. Прошедшее продолженное время. Александр Петров
этими словами князь взял из рук дружинников злосчастный АКМ и протянул его архивариусу.
– Премного благодарен, – ответил отец, принимая найденный им же автомат.
– То-то, – довольно усмехнулся князь. – Пусть все видят, милость моя велика. Носи свободно, и пусть никто, слышите, никто, – Иван Васильевич обернулся по сторонам, – отнять не смеет.
– Слава, слава великому князю Владимирскому! – как-то кисло крикнули дружинники.
– Грузите всё на подводы, переночуем, и домой, – распорядился князь. – А ты, Андрей Сергеевич, за зиму – как хочешь, но найди, где нормальное оружие спрятано. Как хочешь, хоть в хранилище книжном ройся, хоть так ищи.
– Постараюсь, – ответил отец.
– Не стараться надо, а найти. Понял ли?
– Так точно, найду.
Я не видел папиного лица, но заметил, что плечи его заметно поникли. Князь лихо развернул своего жеребца и унесся в яростном цокоте подков. За ним устремилась его свита.
Мне горько и обидно было видеть, как обращается этот напыщенный и никчемный человек с моим отцом. Я подошел к нему. Отец продолжал держать АКМ на вытянутых руках, словно боясь испачкаться.
Я принял оружие из его рук, и отец почти с благодарностью посмотрел на меня. Как мне показалось, он не умеет с ним обращаться и боится этой стреляющей железки.
– Где я ему найду? – уныло сказал он. – Особенно патроны.
– Да найдем, папа, – приободрил его я. – Их ведь миллионами клепали.
– А что осталось? – уныло произнес отец. – Ничто не вечно. Или совсем не стреляют, или пули падают в двух метрах. Годятся только на переснарядку. Вот он тоже: «Корпус, корпус»… А не спросил, годные ли боеприпасы и стволы.
– Мы проверим, – предложил я. – Дай мне масло, спирт, протирку. А еще плоскогубцы.
Я отковырял крышку патронного цинка, с удовлетворением отметив, что закрыт он был герметично, разорвал пачку, взял патрон и вытащил пулю из дульца гильзы.
Отошел на пару шагов, высыпал, делая дорожку из шелковисто-блестящих, тонких частиц пороха. Поджег. Огонек быстро пробежал по всей ее длине. Поднялся дым, запах которого вызывал в памяти смутные образы.
– Порох нормальный, – сказал я. – А капсюли мы сейчас попробуем.
Посмотрев на отца, повернул гильзу донышком кверху и установил ее в трещине. Достал из кармана гвоздик, приставил к чашечке капсюля и ударил куском кирпича.
Раздался хлопок. Пронзительно заржала и шарахнулась Маруська, а дядя Федор разразился бранью по поводу того, что «пугают лошадь всякие, а потом на ней сто верст ехать, да еще с грузом».
– Что скажешь, эксперт? – поинтересовался папа.
Он уже немного оправился после общения с князем.
– Патроны хорошие, – отвечаю я. – Стрелять будут.
– А автоматы?
– Этот вроде бы не ржавый, – в раздумье произнес я. – Его нужно от старой смазки очистить, тогда видно будет.
– Сможешь?
– Да.
– Где научился? –