ИНТЕРВЬЮ. Гелевера Ева
подобные, назовём их «встряски»: музыка, услышанные или прочитанные слова, погодные условия, пожилая узбечка, проезжающая мимо на велосипеде. Ты вдруг видишь реальность без фильтров стереотипов. Не уродливой и отталкивающей, а непостижимой, завораживающей. В такие моменты я обожаю наблюдать за людьми. Мне кажется, будто на миг становлюсь ими, понимаю, каково это – быть замёрзшей студенткой на остановке с сигаретой в руках или распухшим от плохого кофе водителем грузовика. Чувство исключительного принятия такое зыбкое, хочется удержать его. Но оно быстро проходит, а после остаётся ощущение, будто летний ветерок облепил лицо, руки и остался на тебе, забыв, куда летел.
Когда была моложе, я думала, что за очередной встряской должны следовать перемены, но потом поняла, что так жизнь говорит со мной – и отвечать необязательно. Но в тот пасмурный ноябрьский день, когда небо, словно кольчуга викинга, тяжёлым пологом опустилось на грязные дороги, внезапный ослепительный свет распотрошил облака и упал на угрюмые лица людей, вызывая жгучее желание поблагодарить кого-то незримого.
Внутренний голос монотонно забубнил о том, что время, так или иначе, вынесет меня на тот берег, где я стремлюсь оказаться. По щелчку в голове исчезли страх и тревога.
Так что не было в моём поступке никакой жертвенности. Просто расчётливый договор с собой, позволивший не изводиться ожиданиями.
Парень встрепенулся, будто отгоняя назойливую мысль.
– Идея книги появилась уже тогда?
– Да.
– А написана она была примерно год назад?
– Примерно, да.
– Во время самоизоляции?
– И да, и нет.
– Это как?
– Я бы хотела рассказать эту историю целиком, не вырывая из контекста.
Ева закинула сцепленные пальцами руки за шею. Потом заговорила, отвечая, казалось, на собственный вопрос:
– Мой план касался не только отсрочки. Я поняла, что творческие люди делятся на две категории: те, кто делает вид, что не стремится к известности, и те, кто хочет славы так, что жопа горит.
При этом у вторых как будто два пути: пытаться сотворить нечто уникальное или подражать. Я поняла, что ни тот, ни другой вариант не приведёт меня к желаемому. Но вот их симбиоз! Я заставила себя захотеть именно той славы, о которой грезят одни, при этом пользоваться принципами других. Кажется просто, да?
– Вроде да, – неуверенно отозвался Боря.
– Между ними пропасть. Это всё равно, что быть Путиным и Навальным одновременно.
Собеседник прыснул, опустив взгляд в пол и качнув головой, словно болванчик под лобовым стеклом.
– О них мы поговорим чуть позже. И как ты преодолела эту пропасть?
– Распланировала всё до мелочей и начала осуществлять, когда настало время. Минимум эмоций, максимум готовности.
– То есть популярность, свалившаяся после выхода книги, не стала для тебя сюрпризом?
– Конечно. Кстати, в детстве я мечтала о признании. Рисовала себя в пышном платье на сцене под светом прожекторов. Тогда мне казалось,