У камина. Сборник рассказов. Мария Пустовалова
свою речь. Описание картины, технику, которую использовал автор, светотени и прочие детали. Пришло время рассказать всю эту историю своему первому клиенту.
– Посмотрите, сэр, какая необычная техника использована мастером. Широкие плотные мазки черных тонов передают некоторую мрачность города. Ее разбавляет то, что здания на картине мы видим свысока, поэтому сюжет не давит на зрителя.
Краем глаза я следил за реакцией господина и продолжал говорить.
– Тут есть глубина, движение, рельеф, – показывал я рукой.
Господин одобрительно кивал головой, иногда сводил брови, рассматривая изображенные небоскребы. Непонятно было, купит ли он картину, но очевидно, что она ему не безразлична. Когда я рассказал все, что знал, что сочинил ночью в кровати и сымпровизировал только что, господин в безупречном костюме сказал:
– Картина мне не нравится.
Я стоял точно громом пораженный. Такого ответа я не ожидал. Еще удивительнее было то, что он сказал следом.
– Тем не менее, картину я покупаю. Это подарок. Для тещи.
Пока я хлопал глазами от удивления, джентльмен сунул руку в карман пиджака, достал оттуда чековую книжку, ручку, и широко расписался. Вырвал чек и со шлепком оставил на столе.
Шон расхохотался. В его глазах весело плясали огоньки отражавшегося камина. Джек подлил обоим еще ароматного кукурузного виски. Дрова в очаге уже не трещали, а медленно горели.
– Может подкинуть пару дровишек? – Шон перегнулся через подлокотник кресла и дотянулся до большой плетеной корзины с поленьями.
– Пожалуй, – согласился Джек.
– Какой забавный случай, – поразился Шон рассказу Джека. – Я думал, про тещ только байки травят. Мать моей жены – золото.
– Это потому что она живет в другом городе! – Тут же вставил старый приятель, подмигнув. – Это не самый забавный случай, поверь, – продолжил Джек. – Еще интереснее была следующая история.
У меня купили картину с черно-белыми небоскребами, и я снова отправился на поиски новых шедевров. Работал по той же схеме, покупал одну, продавал за большие деньги, покупал еще две. Постепенно у меня стали появляться связи, полезные знакомства, и я все чаще общался не с простыми любителями искусства, а с коллекционерами. Картины росли в цене, мои доходы тоже увеличивались. У меня появились хорошие костюмы. Кстати, я никогда не носил рубашки, это был мой вызов обществу. Фирменный стиль меня двадцатипятилетнего – пиджак на футболку. Если раньше я покупал футболку за пять долларов, то теперь за тридцать. Сам люблю крутые бренды, до сих пор, хотя прошло уже много лет.
Однажды меня представили одной пожилой леди, Джилл Вествуд. Сухопарая дама с высокой прической, жемчужным ожерельем, огромными перстнями с драгоценными камнями и ма-а-аленькой белой сумочкой наперевес руки. Знаешь, она из той породы, что родилась с золотой ложкой во рту. Вышла замуж за состоятельного мужчину и не работала