Последний Рим, или Конец лжепророка. Татьяна Борисовна Артемьева
что о нем говорит Аполлон:
"В мире обманщиков много, – такого, однако, ни разу
Ни меж бессмертных богов, ни меж смертных людей не встречал я".
"Хитрец и обманщик" Гермес (Hom. hymn III 282) столь же хитер и прозорлив, как и Прометей. Оба они – воры (Aeshyl. Prom. 211–218).
"Как много народу дотла ты обчистишь,
Делая в доме свою воровскую работу” – скажет Гермесу Зевс (Hom. hymn III 285–286).
Прометей – тоже вор. И его воровство тоже связано с огнем:
"Огонь украв, он смертным в дар принес".
Этот образ, толкуемый как похищение огня души человеческой Прометеем и передачу его в дар смертным животным, раскрывает смысл странного изречения Д. Бруно о Прометее, "шествующем с навьюченным курдюками бессмертья ослом" (Тайна Пегаса).
Стремление довести дело «дотла» – вполне в духе обоих «божеств». Прометей грозит, что он "все испепелит", "потопит огненною бурей" (Aeshyl Prom. 403). Как известно, и Иисус собирается "пожар низвесть на Землю" (Лук. 12)[10]
Если показывающего пример самоубийства Иисуса прибивают гвоздями ко кресту, то Прометея приковывают цепями к скале, но при этом звучит:
"Теперь же грудь ему пронзи
Железного гвоздя свирепым зубом!"
Далеко не случайно московская "Церковь Христа" имеет на своей прокламации изображение рук, закованных именно в цепи. Посвященное в тайны заговора жречество всех веков хорошо знакомо со всеми деталями осуществляемого убийства Земли. Кумир церкви Христа – Прометей.
Страшный конец Земли, финал лжепрогресса, все время грезится промыслителю. Вот и в финале трагедии Эсхила "Прометей прикованный" вновь возникает картина гибели Земли: заговор, спланированный и исполненный, как будто уже воплотился в жизнь.
Поборник слова и дела, Прометей предвидит итог собственных стараний. И словно от его заклинаний, дрожит и рушится Земля…
"Уже на деле, а не на словах,
Задрожала Земля,
И грома глухие удары гремят,
И пламенных молний извивы блестят,
И вихри крутят вздымаемый прах,
В неистовой пляске несутся ветра
Навстречу друг другу: сшибаясь, шумят
И празднуют дикий и ярый мятеж,
Смешались в одно небеса и Земля…"
Картина гибели мира – излюбленная сцена лжепророка. Любитель потрясать Землю, грозящий потрясти не только Землю, но и небо (Евр., 12) (мятеж против бога!), губитель то и дело возвращается к акту светопреставления, желая приблизить его, закрепить его в сознании людей, сделать неизбежным. Неотвратимость наступления гибели Земли является главной ложью лжепророка, обманывающего человечество обреченностью мира и преждевременно празднующего победу мятежа.
Символ мятежа и разрушающей все живое бури является своеобразной печатью, метой губителя.
"Не бойся их и не страшися их, ибо они мятежный дом", – предупреждает нас Иезекииль (Иез., 3).
Сетх, египетский бог чужих
Агава – одно из воплощений Афины (Ее имя слишком напоминает имя Аглавры, отождествляемой с Афиной Богаевским Б.Л. – ук. соч.) провоцирует «безумие» своих сестер, приведшее их к гибели. Сестра Аглавры – Агравла – и сама Аглавра – ипостаси Афины (А. Тахо-Годи. Ст. в Миф. Слов. М. 1992.). Афина – змея (Orph hymn ХХХН 12).