Гений зла Гитлер. Борис Тетенбаум
внес свой вклад в идеологическую подготовку к победе, заявив на банкете для военных в честь 30-летия своего правления:
«…либо германо-прусско-тевтонская мировая философия – справедливость, свобода, честь, мораль – возобладает во славе, либо англо-саксонская философия заставит всех поклониться золотому тельцу. В этой борьбе одна из них должна будет уступить место другой. Мы сражаемся за победу германской философии…»
Ну что взять с кайзера – он избытком интеллекта не отличался.
Но нечто похожее говорил и Томас Манн. Его, вроде бы оторванного от мира художника, подчеркнуто аполитичного человека, Великая война тоже не оставила равнодушным, и он отстаивал право Германии на то, чтобы «повести за собой человечество». И что «старой, утомленной «латинской цивилизации» пора уступить дорогу молодой германской культуре».
Но нет, нет и нет – война была проиграна, проиграна безнадежно. Переговоры о перемирии начались еще в октябре – для этого, собственно, принц Макс Баденский и был сделан рейхсканцлером. Он давно стоял за заключение мира и считался наиболее приемлемой фигурой для переговоров со странами Антанты. Но оказалось, что союзники вообще не хотят говорить ни с германскими монархистами, ни с военными. Макс Баденский передал власть Фридриху Эберту [3], по его мнению – самому подходящему лидеру социал-демократов.
Надо было во что бы то ни стало удержать порядок.
У Адольфа Гитлера никаких сомнений в необходимости удержания порядка не было. По выписке из госпиталя он получил предписание явиться в Мюнхен, в центр формирования его полка – и он так и сделал. Благо поезда в Германии еще ходили, несмотря на революцию. В Мюнхене, однако, революция Гитлера все-таки настигла.
Еще 7 ноября 1918 года, то есть за два дня до бегства кайзера из Берлина, в Мюнхене советом солдатских и рабочих депутатов была провозглашена Баварская республика. Династия Виттельсбахов [4] объявлялась свергнутой.
В числе множества вопросов, связанных с низложением короля Людвига III, был и такой: по традиции войска в Германии присягали лично своему монарху, и традиция сохранилась и в Рейхе, построенном Бисмарком. Скажем, прусские полки присягали не Вильгельму II, кайзеру Германской империи, а Вильгельму II, королю Пруссии – хотя это и было одно и то же лицо. Соответственно, вновь сформированный в 1914 году 16-й Резервный Баварский полк присягал государю Баварии.
B его отсутствие, по идее, верность данной присяги либо исчезала вообще, либо переходила к человеку, сменившему короля на посту главы государства. В ноябре 1918 года новый глава государства отсутствовал в принципе – Баварская республика пока что не разобралась со своим устройством, но вот новый глава правительства уже как бы был.
Во времена больших социальных потрясений на поверхность выносит людей очень странных – Курт Эйснер был одним из них.
В 1918 году ему исполнился 51 год. Он по профессии был журналистом, работал в Берлине, сначала занимался театром, потом в течение добрых